Дневник. 1941-1943 - Александр Мелентьевич Волков

Но она пока не хочет дочитывать и хотя [бы] это утешительно.

15. Сегодня мой пятидесятилетний юбилей. Прожито полсотни лет. Не верится. В применении ко мне эти слова о юбилее кажутся какой-то нелепостью. Я чувствую себя так же, как чувствовал десять и двадцать лет назад, во мне масса энергии и мне все кажется, что у меня все впереди.

Нет, я не сдаюсь, не хочу поддаться бремени прожитых годов. Есть еще порох в пороховнице, не иссякла казацкая сила!

Жизнь не слишком баловала меня, но она закалила мои силы, дала мне терпение и упорство, способность выжидать и бороться. Литературная работа не слишком хорошо кормит — отступаю в другую сторону. Вчера договорился с В.И.Шумиловым, о том что беру на этот год в Ин[ститу]те полную нагрузку, а осенью, м[ожет] б[ыть], напишу кандидатскую диссертацию. Это будет мне немного стоить, а зато жалованье и пенсия на 2/3 обеспечат мою семью. Нет, меня не так легко «взять за зебры», мы еще повоюем!

Через пяток лет страна будет хорошо знать мое имя и на этом я ставлю точку.

16. Был в Ин[ститу]те на экзамене, потом ездил по разным делам. Вернулся домой поздно, с больной головой и уже ничего не делал.

17. Утром работал над «Витаминовым», в основном пьесу закончил.

Вечером был Розов, читали. Пьеса ему теперь очень нравится. Кое-что решили переделать.

18. Утром перепечатал 12 стр[аниц] «Витаминова»; после обеда приехал Розов. Адик по моему поручению собрал десяток ребят и устроили публичное чтение. Ребятам очень понравилось, даже шестилетняя Галя слушала со вниманием и все поняла. Наметили еще кой-какие исправления.

19. Вечером, вернувшись из Москвы, перепечатал 6 стр[аниц].

20. Вечером, после экзамена, успел перепечатать 12 стр[аниц], т.к. вернулся довольно рано.

21. Вечером (после экзамена) перепечатал 6 стр[аниц].

22. Грозный и решительный день! Германия напала на СССР без об'явления войны... Мы ничего не подозревали часов до 11½; потом Боря сказал, что он слышал передачу из Германии (на англ[ийском] языке), в которой сообщалось, что Германия минировала Балтийское и Черное моря в ответ на то, что СССР собрал войска на западной границе. В воздухе сразу запахло порохом и когда через несколько минут Галюська прибежала и сказала, что будет по радио выступать Молотов, то почти не осталось никаких сомнений о том, что происходит.

И вот в 12 час[ов] 15 мин[ут] 22 июня 1941 года прозвучали первые слова Вячеслава Михайловича: «Сегодня в 4 часа утра германские самолеты перелетели на советскую территорию...»

Проклятые фашисты! И во все время мира с ними я ничего не питал к ним, кроме ненависти...

Гитлер узнает судьбу Наполеона, но война будет жестока и ужасна...

Сейчас только что проводил Борю, который пошел являться на сборный пункт.

Так кончились мирные дни. Даже не хочется садиться и допечатывать пьесу, а все-таки надо. Жизнь должна итти своим чередом.

27 лет... О первой мировой войне я узнал, когда шел по широкой улице Долгой Деревни, возвращаясь с рыбалки, с Хомутиного озера, вместе с Тосей. Больше четверти века прошло с тех пор. Первая мировая война потрясла троны и установила социализм на одной шестой мира. Что-то принесет вторая?

Как бы то ни было —

Это будет последний

И решительный бой!

В какое тревожное и ответственное время мы живем...

Дни войны.

23. С нетерпением ждали сводки. Теперь каждый день будем вставать в 6–7 часов и слушать «Последние известия».

Ездил в город, но студентов экзаменоваться пришло очень мало, кончил рано.

Звонил Наумовой, она просит заехать в Детиздат, чтобы продвинуть «Бойцов-невидимок».

Много времени затратили с Вивой на то, чтобы заверить фото-карточки и с'ездить в Авиационный Институт. Заявление подано на Моторостроительный ф[акульте]т, теперь будем ждать результата. После подачи заявления ездили опять на квартиру, складывали дрова в сарай. Вернулись на «Отдых» поздно.

24. Ездил в Детиздат. По предложению Наумовой пошел к директору ДИ — Дубровиной, познакомился, поговорил о книге. Она вызвала Дороватовского, а он обиделся — почему это я не договорился с ним. А следовало ему за это дело всыпать как следует, потому что оказалось, что книга даже не передана Абрамову. Это мне сказал сам Абрамов после того, как я созвонился с ним. Он обещал взять книгу и срочно прочесть.

Сдал в редакцию «Пионеры в Норландии», но вряд ли эта вещь так уж особенно сейчас актуальна. Взяла его Еремеева, а кто будет читать — неизвестно. Говорил также насчет «Барсака» — тоже не актуально...

Вечером ничего не делал.

Много хлопот мне доставляет отсутствие газет — я их переадресовал и они затерялись. Я хожу в контору и добиваюсь, чтобы выяснить, в чем дело.

25. Был на экзамене. Никого.

Звонил Абрамову. Рукопись он прочитал, впечатления хорошие, но необходимо, конечно, внести ряд изменений. Я очень рад. Абрамов взыскательный редактор, и если книга ему понравилась, это значит, она вышла. Он говорил о необходимости разбить ее на отделы.

Дома не работал, как то нет настроения. Приезжал Розов. «Витаминова» он сдал в Комитет по Делам Искусств и отдал на рецензию Шпет. Он предлагает работать совместно над «Записками военнопленного». Я согласился и обещал завтра поехать в Воениздат для переговоров.

26. Был в Воениздате. «Записки военнопленного» они не берут, сейчас не та установка, не время говорить красноармейцу о плене. Но капитану Матросову вещь вообще понравилась, он рекомендует обратиться в журнал.

Договорились с ним о написании в ближайшие 3–4 дня брошюры «Тыл СССР в первые дни войны».

Ездил в Институт; узнал, что отменяются отпуска и что надо приезжать на службу каждый день, хотя делать там нечего. Это сильно повредит моей литератур[ной] работе.

27. Заезжал на моск[овскую] квартиру; получил там письмо от журнала Акад[емии] Наук — «Наука и Жизнь», просят написать для журнала ряд статей из цикла «Мат[ематика] и война» (очевидно, они узнали о моей книге). Звонил зав[едующей] редакцией Богдановой и договорился о том, что через неделю дам две статьи «Мат[ематика] и авиация» и «Звукоулавливатели» — об'емом до 20 печ[атных] страниц.

28. Экзамен до 4 часов. Потом заехал на Наставническиий, где было условлено свидание с Розовым. Послушал вступление к брошюре «Тыл СССР в первые дни войны» и кой-какие выписки.

С какой жадностью ждешь фронтовых сводок, и какой под'ем, когда они говорят хотя бы об относительных успехах...

29. Воскресенье. День провел дома. Даже с утра играл в городки