Дневник. 1941-1943 - Александр Мелентьевич Волков

что эвакуация необязательна, едут очень немногие, направление — рудник Калата. Я в Ин[ститу]те встретился с химиком Е.М. Дмитриевым, он постоянно живет в Малаховке. Мы с ним судили-рядили и решили — оставаться.

Был я также по вопросу об эвакуации в Литфонде, откуда также получил открытку. Условия таковы: Чистополь (на Каме), предоставляется крыша и больше ничего. Все расходы на свой счет. Нам это не годится, нет денег.

Заходил в «Науку и Жизнь». Статья сдана на иллюстрацию, но рисунки еще не готовы. В ВТО сдал «Довоевались».

На пути из Москвы только что сошли из трамвая и пошли через метро на платформу — тревога! Полтора часа просидели на чемоданах в переходе между метро и станцией, потом благополучно уехали. А в 10 часов снова тревога и продолжалась до рассвета.

От нас был виден бой над Москвой, огненно-яркие вспышки снарядов зениток, лучи прожекторов, бороздящие небо, слышна канонада.

23. Опять был в Москве. Заходил в «Науку и Жизнь». Рисунков нет, статья наднях идет в набор.

В трамваях и повсюду разговоры о бомбардировке. Разрушены дома, но военные об'екты не пострадали.

Был в ВТО. Некто Новицкий, к кому идут пьесы от Бархаша, «Довоевались» забраковал, а «Глухонемого» одобрил. Теперь эта вещь пойдет в Главрепертком. Ездил в Ин[ститу]т, т.к. прошел слух, что выдают деньги за август. Это оказалось уткой. Еще справлялся об эвакуации. Вчера отправлен последний эшелон и больше наверно не будет. Это меня мало огорчило — ехать в неизвестность мало интересного.

24. В 9 часов утра поехали с Вивой за вещами. Притащили немалый груз, почти все ценное.

В ночь на 23 опять была бомбардировка — нас разбудил сильный разрыв в 1 ч[ас] 20 м[инут] ночи, в 2–3 км. от нас. Все выскочили, одели ребят, и до 3 часов стояли на террасе. Часа в 2½ еще был второй сильный разрыв, тоже неподалеку (вероятно, в Цаги).

В ночь на 24 вновь тревога; слышен был огонь заградительной артиллерии, видны прожектора, но у нас было спокойно.

25. Еще рейс с Вивой за вещами. Привезли еще многое — носильное теперь все. Выехали в 7 часов, вернулись в половине первого. Потом делали бомбоубежище.

А в 5 часов был налет на Сортировочную — говорят, масса жертв, т.к. бомбой снесло пассажирскую платформу. Сергей Шумилов пришел из Москвы пешком, Евгений явился в 12 ночи — электричку до Люберец довез паровик, рельсы уже восстановили; а от Люберец она пошла на токе.

26. Делал бомбоубежище. Тревоги днем и вечером не было до момента, как я пишу эти строки (9 ч[асов]) Получил письмо от Ив[ана] Лукича, предлагает прислать к нему Адика.

27. В ночь на 27 была сильная бомбардировка Москвы. Все сидели на задней террасе, наблюдали картину ночного боя. Две бомбы упали не очень далеко — в нескольких км. Вечером В.И. Шумилов сообщил нам, что в Ин[ститу]те производится запись в эшелон, отправляющийся в Алма-Ата, мы с Галюськой сказали, что не думаем ехать. Но ночью Г[алюська] так тряслась, что утром у меня явилась мысль уехать. Соообщил ей, она ухватилась за эту мысль. Решили отправиться всей семьей, забрать с собой и Виву. Г[алюська] начала собираться, укладывать вещи в чемоданы, шить под'одеяльники. Делать на даче уже ничего не хотелось.

28. Поехал в Москву и записался на эвакуацию со всей семьей. Говорят, что эшелон отправляется между 1 и 3 авг[уста]. Но жить придется не в Алма-Ата, а в районе. Правда, Евгений дал мне адреса родных, но работу там, в самом городе, найти, конечно, не удастся. На билеты, говорят, 50% скидки, ехать в товарных вагонах. Слухи относительно того, куда попадешь с этим эшелоном, туманны и разноречивы и, вообще, будущность в провинции без денег и без работы представляется весьма сомнительной.

Был в ДИ, они, повидимому, эвакуируются. Разговаривал с Штейном из Комитета по Дел[ам] Искусств — «Глухонемого» он забраковал; по его словам первоначальная редакция была лучше (!). А ее уже пропустили Бархаш и Новицкий. Вот и пиши после этого миниатюры. Пропадает всякое желание.

Вернувшись из Москвы, советовался с Г[алюськой] и решили: не ехать! Будем сидеть здесь, на даче. В смысле бомбежки здесь безопасно, вероятность падения бомбы почти равна нулю, продовольствие есть. А в провинции голод — многие едут обратно, надо иметь деньги, а их у нас нет.

Начал работать над бомбоубежищем.

29. Целый день работали с Вивой и Левкой над убежищем, но не кончили.

Уехали Худяковы — эвакуируются в Астрахань. В ночь на 29 была бомбежка — сидели в комнате, не выходили.

Приехал с фронта (вернее с фронтового тыла) Николай Барсуков. Он привезет к нам на дачу Веру и Ал[ексан]дру Дмитр[иевну]. Вечером он и Вера уехали в Никольское.

30. Ночь на 30-ое прошла спокойно.

Утром приехал Николай, привез Ал[ексан]дру Дм[итриевну], кой-какие вещи и с Вивой поехали в Никольское за вещами. Я и Левка работали над убежищем, закончили перекрытие, сделали лестницу.

31. В ночь на 31ое была тревога. По предлож[ению] Николая влезли в убежище, сидели там около 2 часов (с 1 часу ночи до 3). Без скамеек было страшно неудобно, сидел скорчившись или вытягивал ноги выше головы. Стрельба была не очень сильная, периодами.

В 11 часов 25 поехал в Москву с Николаем и Верой. Николай поехал на фронт.

Был в Ин[ститу]те, узнал, что директор назначил меня в унитарную команду Ин[ститу]та (дежурить раз в пятидневку). Звонил в журнал «Наука и Жизнь», мои статьи пошли в Главлит.

Вернувшись из М[осквы], занялся скамейками в убежище, поставил две — с обеих сторон.

Август.

1. В ночь на 1-ое опять тревога. Сидели в убежище с 1045 до 135. Сидеть было удобно и тепло. Воздух циркулирует, т.к. есть вытяжная труба. Днем возился — устанавливал дверь на петлях. Обиль стены одеялами и ковриком в дальнем углу — стало еще теплее и уютнее.

Приходится заботиться о бомбоубежище — ведь теперь там приходится проводить порядочное время.

2. Закапывали кое-какие вещи под дом, таскали книги с террасы — тоже под дом, очищал чердак от разного хлама — в целях пожарной безопасности, и готовил к промазыванию глиной. Литературой заниматься совершенно некогда, масса всяких хлопот, связанных с безопасностью семьи.

Да — сегодняшнюю ночь опять сидели в убежище с 1045 до 2.

3 (воскр[есенье].) С 8 утра до 8 вечера дежурил первый раз в Институте