Дневник. 1941-1943 - Александр Мелентьевич Волков

17. С утра до 12 работал над книгой, потом Ин[ститу]т. Вечером опять сидел; переделывал статьи «Радиомаяк», «Зенитная артиллерия».

18. Рано утром ездил к Абрамову, договариваться о книге, но оказалось, что это напрасный труд: он завтра выходит на работу. Он уже читал рецензию Попова и намерен выписать одобрение на книгу. Условились, что я приду в Детиздат завтра.

Работал над рукописью. Заново перепечатал (переработав) статью «Парашютизм прежде и теперь».

19. С 9 до 4 — Ин[ститу]т. Свез «Б[ойцов]-Н[евидимок]» Абрамову, он просил оставить ему рукопись для составления аннотации, обещал возвратить 20-го.

Был в журнале «Наука и Жизнь», отдал статью «Парашютизм». Читал корректуру статьи «Математика и авиация» — рисунки плохие, художник, как видно, никуда не годный; некоторые рисунки с матем[атическим] характером совершенно исказил.

20. Набрал книг, гл[авным] образом, детиздатовских и свез в кн[ижную] лавку писателей. Получил 317 р[ублей] (по номиналу было почти на 400).

В 4½ был в ДИ, но Абрамов не вышел на работу, рукописи нет, аннотация еще не написана. С 1 часу до 4 ночи дежурил, как пожарник, ночь прошла спокойно.

21. День прошел бестолково, рукописи нет, работать было нельзя. Приехали Пермит[инские] ребята — у всей компании на глазах утащили футбольный мяч — пришлось итти выручать, ходил в милицию. Мяч все же возвратили.

Галюська очень расстроилась — потеряла (верней у ней украли) прод[уктовые] карточки на масло, мясо, конфеты).

Переработал статью «Откуда берется под'емная сила самолета?»

22. 11–4 Ин[ститу]т. Был в ДИ, взял рукопись. Абрамов выписал одобрение, в среду обещают деньги (кстати мне удалось заключить с Детизд[атом] доп[олнительное] соглаш[ение] на 1 лист — теперь книга будет 5 листов — это исключ[ительно] благодаря А.И. Наумовой).

дневник

23. Перепечатывал статьи для книги. В 9 только уселся писать новую — как тревога! Пришлось итти в щель, сидели до 1215.

дневник

24. Ин[ститу]т с 9 до 4. Денег в ДИ нет, не поехал. Дома отдохнул, вечером сел за работу в 9 часов. Не успел написать и 3-х строк, как опять тревога — и на этот раз чуть не на всю ночь (до 3 часов утра!)

Я еще в эту ночь был дежурным пожарником, ходил по двору, по улице. Под конец в спокойные промежутки уходил в комнату.

У нас еще эти дни болеет Вива — с понедельника у него ангина, так его и приходится таскать в щель тепло закутанного.

25 С утра работа над рукописью. Около 3-х поехал в «Науку и Жизнь», меня туда вызывали открыткой. Заочно договорился с редактором Борисом Георгиев[ичем] Андреевым об исправл[ении] статьи «Матем[атика] и авиация» — я там перепутал по рассеянности скорость и ускорение (в вопросе о весе летчика на пикирующем самолете).

Кстати, там узнал, что мне за статьи «Матем[атика] и авиация» и «Противовозд[ушная] оборона» выписано 793 р[убля]. Они будут напечатаны в 9 №.

Заезжал в ДИ, получил там деньги за «Бойцов-Невидимок» — 1367 р[ублей] (300 р[ублей] удержано за заем).

Пришла в голову мысль написать повестушку листа в 3 о Семил[етней] войне. Герои — Ракитин, Горовой, Марков, Рукавицын, Елизавета, Фридрих, Суворов. Как только кончу с «Бойцами» напишу заявку. М[ожет] б[ыть] пройдет и для радио (как продолжение «Чуд[есного] шара»), хотя у них, повидимому, теперь не бывает таких длинных передач.

Вечером была коротенькая тревога — с 815 до 10. Сидели в щели.

26. Институт до 5 часов, а вечером немного поработал.

27. Весь день — с 8 утра до 10 вечера почти не отходил от письм[енного] стола — работал над «Бойцами», хочу к понедельнику закончить. В перерывы от работы занимался с Вивой по в[ысшей]/математике.

Ночь прошла без тревоги, но стрельбы было достаточно. Зенитки палили всю ночь, стреляла даже близкая к нам батарея на Яузе. Но в общем ничего — спал спокойно, просыпался только при близкой стрельбе.

28 (воскр[есенье].) Весь день провел за оформлением второго экземпляра рукописи «Бойцов-Невидимок». Все-таки успел закончить.

29. С 9 до 5 институт. Завез рукопись «Бойцов» в ДИ. Абрамов обещает прочитать к концу недели. Вива поехал в Институт после болезни, вернувшись — торжественно вручил 140 р[ублей] — первая его стипендия, первый заработок в жизни. Знаменательный день!

Я начал читать «Историю Семилетней войны» Коробкова — материалы к повести. В поведении Фридриха очень много общего с поведением Гитлера — параллелизм большой и многообещающий. Подчеркивать его не нужно — сам бросается в глаза.

Ночью — стрельба из зениток — но без тревоги.

30. Утром пришлось ехать в Ин[ститу]т, читал лекцию за Воробьева.

Читал «Семил[етнюю] войну».

Ночью была сильная стрельба из зениток — но тревогу не об'являли. Я спал, Галюська дежурила с двух до пяти. Уж и она привыкла к стрельбе и не боится.

Октябрь.

1 (среда). Октябрь уж наступил... Близится зима — скорей бы! Может быть на фронте наступит перелом...

Для нашей семьи сентябрь прошел благополучно. Я поправился, пополнел, стал чувствовать себя хорошо. Мы сколотили на всякий случай некую сумму денег — если б такая была раньше, м[ожет] б[ыть] и уехали бы — хотя вряд ли... От'езд решается не денежными соображениями — главное, судьба Вивы.

Утром занимался уборкой, с 1 до 4 — Ин[ститу]т. Ночью дежурил с 1 ч[асу] до 4. Перед выходом на улицу стреляли, но в мои часы дежурства было спокойно.

2. С 10 до 3 дня чертил Виве алфавит для его первого листа — у него буквы не выходят. А когда пришел Вива, оказалось, что я чертеж испортил — неверно расположил строки и занял места больше, чем полагается. Стали стирать и перечерчивать. Половину (даже больше) алфавита пришлось сделать заново.

А в 830 об'явили тревогу и пришлось сидеть в щели до 1 часу ночи. Самолеты в Москву не прорвались.

3. Ин[ститу]т с 9 до 5. Вернувшись, доделывал алфавит. Потом пришел Вива с Лапшонковым и оказалось, что наша кустарная переработка не пойдет.

Пришлось стирать все — и писать заново (в третий раз!) Чертили в две руки, но чертеж все же закончили к часу ночи, т.к. 4-го надо показывать преподавателю.

Ночь прошла спокойно, хотя немного постреляли.

4. Целый день читал «Виргинцы» Теккерея (начал два-три дня назад). Вещь далеко уступает «Ярмарке тщеславия» и даже «Пенденнису». Ездил в Ин[ститу]т заниматься за Воробьева, но занятия не состоялись, т.к. студенты разошлись.

Вечером — помогал Виве делать чертеж.

Злосчастный алфавит