Империя и ее соседи - Коллектив авторов

The Yellow Book of Lecan: a collection of pieces (prose and verse) in the Irish language, in part compiled at the end of the fourteenth century / Ed. by R. Atkinson. Dublin, Publ. of Royal Irish Academy House, 1896, 468 p.

Legends of the Scottish Dál Riata

Abstract. The article examines one of the surviving variants of the foundation legend of Scottish Dál Riata, emphasising the version described in «Senchus Fer n-Alban» (The History of Men of Scotland). Identifying the extent to which Irish historical sagas («The seed of Conaire» and «About the sons of Conaire»), «The Life of Saint Féichín», as well as fragments of Yellow Book of Lecan influenced the genealogical introduction to «Senchus», the author shows how this lore was adapted to the version of the legend presented there.

Key words: Early mediaeval Scotland and Ireland, Dál Riata, the foundation legends of Dál Riata, Gaelic kindreds.

Fyodorov Sergey – Doctor in History, Professor, Institute of History, St. Petersburg State University; s.fedorov@spbu.ru

Голова поверженного узурпатора в триумфальном шествии в Византии X–XII века как элемент перформанса

М.А. Морозов

Аннотация: В статье речь идет о перформативном аспекте демонстрации отрубленной головы узурпатора во время триумфальных шествий. Согласно воззрениям византийцев, в борьбе между правящим императором и узурпаторами правящий император действовал законно и справедливо, защищая установленную Богом правовую систему, в то время как противодействующий ему узурпатор незаконно и несправедливо стремился изменить эту правовую систему. Именно с этой точки зрения и следует рассматривать узурпаторов в глазах правящих императоров как нарушителей божественного, а значит и врагов империи. Поэтому с ними нужно поступать как с врагами. Представленные примеры подтверждают идею о том, что случаи экстремального насилия были постановочными и демонстрируют многие характеристики, которые мы могли бы описать как формы представления, тесно связанные с императорским ритуалом, ритуалами войны и публичными развлечениями. Демонстрация голов вполне укладывалась в рамки такого ритуализированного зрелища и соответствовала определенным этическим принципам. Голову нужно было завоевать как трофей победы в сражении. Триумфальная процессия разрешалась только в тех случаях, когда соответствующий узурпатор терпел поражение в сражении.

Ключевые слова: Византийская империя, триумфальное шествие, идеология императорской власти, гражданская война, узурпация, зрелище.

Максим Анатольевич Морозов, канд. ист. наук, главный библиотекарь Научной библиотеки имени М. Горького, Санкт-Петербургский государственный университет (199034, Россия, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9) m.morosov@spbu.ru

В 1043 г. севастофору Стефану Пергамскому было даровано в Константинополе триумфальное шествие, в котором его прославляли как победителя несостоявшегося узурпатора Георгия Маниака, поднявшего мятеж против действующего императора Константина IX Мономаха[57]. Он был провозглашен императором своими войсками в Таренте и потерпел поражение в 1043 г. только от вооруженных отрядов Константина IX, размещенных в Фессалонике. Сражение уже склонялось в пользу узурпатора, когда он внезапно пал в сражении. Его голову отрубили и принесли правящему императору. Тот сначала поместил голову узурпатора высоко на ипподроме – вероятно, над стартовыми ложами – «чтобы она была хорошо видна всем издалека, словно парящая в воздухе»[58]. Наконец он решил использовать данный трофей для триумфального шествия, во время которого пленников из мятежного войска везли задом наперед на ослах посреди процессии, их головы были обриты и залиты нечистотами, а жители города насмехались над ними. За ними несли голову павшего военачальника, насаженную на копье[59]. Подробности провидения этого шествия нам известны только из «Хронографии» Михаила Пселла, который описывает его как очевидец: «Когда войско, большей частью украшенное победными венками, вернулось и уже разбило лагерь перед городом у стен города, император решил, что необходимо триумфальное шествие, чтобы продемонстрировать вокруг трофеи. И он, умевший устраивать такие зрелища и торжественно организовывать любое дело, устроил процессию следующим образом: он приказал легковооруженным воинам идти впереди с оружием в руках, со щитами, луками и копьями, смешанным вместе и в рассыпном порядке. За ними должны были следовать элитные конные катафракты в полном вооружении, устрашающие как своим внешним видом, так и боевым построением. Затем шли мятежные воины, не строем и не в пристойном виде, а сидевшие задом наперед на ослах и с обритыми головами. Они несли на шеях срамную дрянь. За ними несли голову тирана, а затем и часть его снаряжения. Далее следовали меченосцы и стражи порядка (rabdouchoi), а также те, кто носит топоры на правом плече [т. е.варанги]. Впереди военачальника шла большая группа воинов, а он [Стефан Пергамский] следовал за ними, узнаваемый по коню и одежде, а затем и вся свита. В таком порядке совершалось шествие. Великолепный и высокий император [Константин IX], однако, восседал на престоле перед так называемой стражей Халки, носящей то же имя, что и церковь, которую построил великий император Иоанн, правивший после Никифора Фоки. По обе стороны от него сидели императрицы [Зоя и Феодора] и наблюдали за триумфальным шествием. Итак, Константин завершил шествие и вернулся во дворец под чудесные хвалебные песни и увенчанный венком победителя»[60]. Зрителям это зрелище тоже показалось бы необычным, тем более что использование голов в качестве трофеев на праздновании победы над узурпаторами в рассматриваемый период фиксируется в источникахкрайне редко. Тем не менее, оно являлось неотъемлемой частью содержания ритуального действия и заслуживает более пристального внимания.

Захват головы убитого врага в качестве трофея был обычной практикой во многих воинственных культурах[61]. Больше, чем любая другая часть тела, она определяет личность и индивидуальность человека. На мистико-психологическом уровне это свойство, вероятно, приводило к предположению, что сила проигравшего передавалась его победителю через отсечения головы[62]. Будучи трофеем, голова сообщала и о поражении врага, над которым теперь можно было смеяться даже после его смерти. Римляне также были знакомы с этой практикой[63]. Начиная со II века н. э. возникла тенденция к тому, что головы (особенно узурпаторов и соперников в борьбе за престол) все чаще оправляли по территории империи и (или) насаживали на копья или колья в главных местах[64]. Ужасающие трофеи также использовались во время триумфальных шествий, например, когда головы узурпатора Максимина и его сына были торжественно встречены в Риме в 238 г. и пронесены по улицам города[65].

Однако в целом демонстрация частей человеческого тела в качестве трофеев была чужда триумфальным шествиям периодов Римской республики и принципата, даже когда во время такого шествия казнили пленников[66].