Мифы Западной Сибири. От Оби и Алтайских гор до Старика-филина и Золотой бабы - Татьяна Владимировна Муравьева

перенесла его в родительский дом. Только вместо избушки – золотой дворец, а вокруг на пастбищах табуны коней, стада коров и отары овец. Обрадовались родители сыну и невестке, обняли их, расцеловали. Стали они жить.

Но прошло время, и сказал однажды Тарыг-пещ-нималя-сов родителям и молодой жене: «Хватит мне сидеть на одном месте, хочу побывать в иных землях, которых еще не видал».

Оседлал он верного коня и отправился в путь. Долго ли, коротко ли ехал, приехал туда, где стоит золотая лестница, упирающаяся в самое небо. Привязал Тарыг-пещ-нималя-сов коня у ее подножия и стал подниматься по ступеням.

Поднялся на небо. Видит – едет по небу на конной упряжке Хотал-эква, везет золотое солнце. Хотел Тарыг-пещ-нималя-сов ее догнать, да не смог. Вроде бы быстро бежит, а на самом деле на месте остается. Выбился он из сил, остановился. А Хотал-эква сделала полный круг по небу и сама к Тарыг-пещ-нималя-сову подъехала. Говорит Женщина-солнце: «Я давно тебя жду. Нуми-Торум назначил тебя в мужья моей дочери. Идем ко мне в гости!» Подумал Тарыг-пещ-нималя-сов: «Есть у меня одна жена, а теперь будет вторая».

Привела его Хотал-эква в свой дом. За шелковым пологом сидит девушка – дочь ее. Говорит она дочери: «Приехал к тебе жених со Средней земли. Ты его накорми, напои, да смотри не обижай!» И ушла.

Остался Тарыг-пещ-нималя-сов один. Девушка к нему не выходит, так и сидит за пологом. Вдруг полог колыхнулся, и повеяло оттуда таким жаром, что Тарыг-пещ-нималя-сов едва не задохнулся.

Печь. 1899–1900 гг.

Sirelius, U. T. / Finna (по лицензии CC BY4.0)

Тут вернулась Хотал-эква, стала дочь бранить: «Я же тебе велела гостя не обижать!» Принесла тогда девушка откуда-то большой кусок оленины, развела в очаге огонь, подвесила над ним медный котел, стала мясо варить. Готовое мясо поднесла она на блюде, положила с одной стороны женский нож, с другой – мужской и сказала: «Если хочешь взять меня в жены – поешь вместе со мной!»[23] Сел Тарыг-пещ-нималя-сов с ней рядом, и стали они с одного блюда есть.

Прожил Тарыг-пещ-нималя-сов несколько дней у Хотал-эквы. Как-то раз вышел вечером из дома, видит: едет собачья упряжка, а на ней Старик-месяц – Этпос-ойка – везет по небу серебряную луну. Проехал круг, подъехал к Тарыг-пещ-нималя-сову и говорит: «Знаю, ты зять Хотал-эквы. Однако Нуми-Торум назначил тебя и мне в зятья. Пошли ко мне в гости». Подумал Тарыг-пещ-нималя-сов: «Выходит, будет у меня еще и третья жена» – и последовал за Этпос-ойкой. Зашли они в дом – за суконным пологом дочь месяца сидит. Велел ей отец: «Принимай, дочка, жениха из Среднего мира!» И ушел.

Ждет Тарыг-пещ-нималя-сов, когда выйдет к нему невеста. Тут колыхнулся полог, и повеяло из-за него такой стужей, что Тарыг-пещ-нималя-сов весь заледенел. Вернулся Этпос-ойка, стал дочь бранить. Смутилась та, и дальше все пошло честь по чести.

Но вот настало время Тарыг-пещ-нималя-сову возвращаться домой. Хотал-эква и Этпос-ойка дали дочерям в приданое по стаду оленей. Подумал Тарыг-пещ-нималя-сов: «Когда наступит на земле Великое время людей, станут они на диких оленей охотиться, а домашних – пасти».

Олени в сосновом лесу. 1902–1906 гг.

Kannisto, Artturi / Finna (по лицензии CC BY4.0)

Спустил он на землю оленей и двух своих жен, спустился сам, отвязал коня, усадил дочь солнца впереди себя, дочь месяца позади и отправился домой, к родителям.

Стал Тарыг-пещ-нималя-сов жить с тремя женами. Прошло время, и он сказал: «Побывал я на земле и на небе, теперь хочу побывать в подводном царстве». Оседлал он своего коня и поехал на берег моря, туда, где уходит в воду серебряная лестница. Спрятал Тарыг-пещ-нималя-сов своего коня в карман и полез по лестнице вниз. Спустился на морское дно. Видит – стоит серебряный дворец Вит-кана, хозяина вод, а рядом маленький домик. Сидит в домике дочь Вит-кана – девушка с водяными косами. Говорит она Тарыг-пещ-нималя-сову: «Здравствуй! Давно я тебя жду. Предназначен ты мне в мужья самим Нуми-Торумом. Но прежде чем получить меня в жены, ты должен обыграть в шахматы моих братьев». Пошел Тарыг-пещ-нималя-сов во дворец. Сидят в комнате с серебряными стенами семеро сыновей Вит-кана, играют в шахматы. Говорят они Тарыг-пещ-нималя-сову: «Если хочешь стать нашим зятем, садись с нами играть». Так и сделал Тарыг-пещ-нималя-сов – и обыграл всех семерых. «Что ж, – говорят сыновья Вит-кана, – бери нашу сестру. Что ты хочешь за ней в приданое – коров, коней или, может быть, рыбу?» Подумал Тарыг-пещ-нималя-сов и ответил: «Лучше рыбу. Когда наступит на земле Великое время людей, станут они ее ловить, уху варить».

Дал ему Вит-кан шкурки двух рыб – осетра и нельмы. Обернулся Тарыг-пещ-нималя-сов осетром, а его невеста – нельмой, нырнули они в море и поплыли. А за ними устремились косяки рыб, и наполнились рыбой реки и озера.

Стало теперь у Тарыг-пещ-нималя-сова четыре жены. Прошло время, и снова потянуло его в дальние края. Сел он на коня, поехал туда, где небо сходится с землей. Спрятал коня в карман, пролез через щель между землей и небосводом и оказался на южном краю неба, в теплой стране, откуда приходит на землю весна, откуда летят перелетные птицы, где живут хозяева птиц – Мортым-эква и Мортым-ойка.

Как увидели его Мортым-эква и Мортым-ойка, наперебой заговорили: «Мы слышали о тебе, Тарыг-пещ-нималя-сов! По воле Нуми-Торума ты должен стать нашим зятем». Привели они его в свой дом, усадили за стол. Мортым-эква принесла гуся и трех уток, сварила в котле. Стали хозяева гостя потчевать. Говорит ему Мортым-ойка: «Ты мясо съешь, а кости не бросай, аккуратно в сторонке сложи». Когда гуся и уток съели, Мортым-эква собрала их кости в миску, вынесла из дома и бросила в озеро. А было то озеро непростое. Упав в воду, в один миг покрылись кости плотью и перьями, и вылетели из воды живые гусь и три утки.

Говорят Мортым-эква и Мортым-ойка: «Теперь иди познакомься со своей невестой. Она ждет тебя за пологом. Дочь у нас красавица. Обычно девушки вплетают в косы подвески с медными птичками, а у нашей дочери в косах живые».

Зашел Тарыг-пещ-нималя-сов за полог. Сидит там девушка, косы у нее распущены. Подумал Тарыг-пещ-нималя-сов с недовольством: «Мне сказали, что у нее живые птицы в косах, а она их вообще не заплетает. Нужна ли мне такая растрепа?» Потом