Слова назидания - Абай Кунанбаев

еще надо?»— недоумевают некоторые из них. Или огрызаются: «Ладно, ладно. Хорошо, мне стыдно. Ну, а сам ты не так бы обмишурился на моем месте?» Есть и такие, которых ничто не выведет из себя. Довод их таков, что хоть стой, хоть падай. «Да ведь никто еще не помер от таких оплошностей! — восклицают они. — Такие-то вон что сделали, и то ничего — живут. Разве можно сравнить совершенное мной с их преступлением? Да и причина у меня была...»

Что можно сказать об этих людях? Есть стыд в их словах или нет? Если подобное называется стыдом, то как быть со священными писаниями и словами мудрых? В них правда или в словах этих людей? И верят ли они в аллаха после этого?

Слово 37

Кто выдерживает первое? И кто не погибает во втором?

Но вознеси тебя судьба — и твой добро­желатель лишь ты сам.

Слово 38

О дети, утешение моего сердца! Все, что я написал о человеческом характере и жизни, оставляю вам на память. Прочтите эти строки без равнодушия, и вы проникнитесь ко мне любовью. Стремление к истине и постижение ее рождаются высоким сознанием; сознание же человека определяется его человечностью, умом и интересом к науке. Появлению этих качеств прежде всего способствуют непорочность чувств и крепость тела, которые даются человеку от рождения, а развитие их зависит только от честных друзей, от мудрых наставников.

Но дети не сами идут в школу, не своей охотой овладевают знаниями: на первых порах их приходится либо принуждать, либо привлекать к этому хитростью. И если, постепенно привыкнув к учебе, дети тянутся к ней уже по доброй воле, если у них появилась жажда познания,—лишь в этом случае можно сказать, что они стали людьми. Теперь можно уже надеяться, что они овладеют наукой и используют ее для блага людей; научатся отличать добро от зла, сомнительное от достоверного, подлинное от поддельного; познают аллаха, самих себя и мир.

Однако в большинстве случаев дети остаются недоучками, а то и вовсе невеждами. Причиной всему — насилие со стороны родителей и мулл, которое убивает в детях искренность. Эта потеря оборачивается тяжелейшим несчастьем. Не бывает толку от учебы этих людей, ибо у них уже все неискренне: и стремление к наукам, и отношение к наставникам, и даже вера в святое учение — иман. Воспитать их полноценными людьми почти невозможно, потому что аллах — это «путь истины», а истина и правда несовместимы с насилием. Разве придет к тебе друг, которому ты передал приглашение через его врага? Когда в душе человека нет любви к аллаху, то нет и веры в него.

Тем не менее человечество живет, уповая на будущее, оно надеется на лучших сынов, а не на злодеев, на ученых, а не на невежд.

Каковы же пути познания истины и правды?

Человек овладевает науками и знаниями тогда, когда всем своим существом стремится к истине и правде, пытается понять самую суть явлений. Разум и вера двигают им, ибо истина от земли, и он идет к ней разумом, а правда от аллаха, и он принимает ее на веру.

Издревле существует понятие «наука». Наука представляется людям не как что-то сверхъестественное и отвлеченное, а существующее для блага человечества. Не ради аллаха, а для себя. Поэтому наука1 обора­чивается для каждого человека неповто­римостью каждой отдельной науки и увлекает его. Где-то здесь рождается чистота отношения человека к науке, которая в то же время выражает отношение его и к аллаху, ибо наука — это одно из проявлений могущества всевышнего, одно из его свойств.

Человек, идущий в науку ради богатства, славы и почета, никогда не поймет ее сущности. Больше того, когда человек преследует корыстные цели, он теряет человеческий облик. И наоборот, человек становится

Абай имеет в виду совокупность наук на стадии их синкретиз ма — представление, характерное для общественной мысли Восто ка до конца XIX века (Прим переводчика)

сильнее, когда и богатство, и слава, и призна­ние приходят к нему сами, как результат упорного труда.

Повторяю, мои слова обращены к тем, кто дорожит честью, кто любит истину и хочет знать правду.

Приверженцы ислама должны признать непреложную истину своей веры. Это высшая ступень веры, и она не достигается простым воздаянием молитвы аллаху. Ты, как и все мусульмане, можешь верить, что аллах един, и нет ему равного, что Коран состоит из его священных назиданий, а пророк Мухаммед — его посланник на земле, но все это ничего не даст тебе, ибо истоки чистой истины лежат в другом. Чтобы понять, в чем именно, следует уяснить, ради чего существует твоя вера? Ты веришь ради аллаха или для собственного успокоения? Аллах не пострадает, не станет менее величественным, если ты, скажем, перестанешь молиться, но и тебе не будет успокоения, если ты почитаешь вседержца просто потому, что он велик. В своей вере ты должен видеть для себя спасение, только тогда она принесет тебе пользу.

Итак, ты веришь в аллаха и преклоняешься перед ним. Но он многолик, и ты, сле­довательно, преклоняешься перед всеми его именами и каждым проявлением его своеобразия. Имена аллаха суть названия его чудотворных дел, надо знать об этом. Потом нужно постичь, что означает восемь его божественных качеств. И если ты назвался правоверным и считаешь себя рабом всевышнего, если ты уверен в своей предан­ности ему, то своими намерениями, замыслами и делами старайся быть похожим на него. Не падай духом, считая по невежеству своему, что это невозможно, ибо точное воспроизведение его дел действительно немыслимо. Разве можно человеку быть Всесведущим, Всемогущим, Жизнью, Зоркостью, Чуткостью, Волей, Речью и Созидателем! А все это — проявления аллаха, его имена. Видимо, достаточно хотя бы подражать ему.

Создатель наделил человека восемью качествами, подобными своим, хотя и менее сильными. И если бы мы использовали этот великий дар не в угоду аллаху, мы не могли бы называться мусульманами. Но где пути истинного подражания аллаху и его великим делам?

Природа аллаха такова, что она не нуждается в моем описании, пишу же я потому, что в уяснении указанных восьми качеств, или сил, нуждается наш разум. Мы познаем аллаха по мере его проявления, познать его самого невозможно. Даже тайна созидания недоступна мудрейшим из людей, не говоря уже о природе аллаха. Аллах бесконечен, человеческий разум пределен. Разве возможно предельным измерить бесконечное?

Мы говорим: аллах един, и он во всем. Нам