«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев

на этот раз Зорге составил компанию нам с Энид. Мы побывали в нескольких японских деревнях, где Энид много фотографировала; Зорге, работавший в то время над статьей о сельском хозяйстве Японии, блистал своими познаниями… И впоследствии мы с ним неоднократно встречались, помимо прочего также и в обществе военных атташе Кречмера, Веннекера и Гронау – для него были открыты все двери. Почти все предоставляли Зорге различную информацию в обмен на интереснейшие сведения, получаемые от него.

Когда я в июне 1941 года вновь приехал в Токио (проездом с Гавайских островов в Шанхай), Отт уже был послом. Где бы я ни виделся с ним – в его служебном кабинете или в резиденции посла, – почти всегда при нем находился Зорге; был он вместе с нами и на очередной прогулке, на этот раз к озеру Хаконе, откуда открывался великолепный вид на гору Фудзи»[431].

Немецкий публицистФридрих Зибург, много путешествовавший по Японии, как-то раз, говоря о своем знакомстве с Зорге, заметил: «Если в течение тех месяцев, что я провел в Токио, в мире происходило что-то особенное – будь то в Европе, в Японии или в зонах ее влияния, (будущий) посол Отт обычно тут же вызывал Зорге… Зорге являлся не только очень близким личным другом посла: он представлял собой важнейший для Отта источник информации. Последний ранее даже командировал его за свой счет на азиатский континент, где Зорге изучал развитие японской экспансии и анализировал шансы Японии в войне с Китаем»[432]. В аналогичном плане высказывался и д-р Зете, обрабатывавший в редакции «Франкфуртер цайтунг» материалы, присылаемые Зорге из Японии. 1 декабря 1964 года он писал Юлиусу Мадеру: «Я не помню, кто финансировал его поездки; думаю, что не мы; вероятно, посольство»[433].

В 1951 г. Ойген Отт писал, объясняя, почему нуждался в Зорге: «Для меня было сложно вести наблюдение и составлять рапорты о состоянии и обучении японской армии: все происходившее в ней было словно отгорожено железным занавесом. Я не имел времени заняться японским языком, поэтому был особенно рад знакомству с Зорге, языковые познания которого облегчали ему контакт с японцами и получение от них информации»[434]. Насчет познаний Зорге в японском языке Отт явно преувеличил. В данном случае речь шла скорее о восприятии Оттом Зорге.

В своем отчете за сентябрь 1933-го – июль 1935 года Зорге указывал, что окончательно оформил вербовку G. St. «Важно, что G. St. вместе со своей женой – я их называю вместе Густав – имеет уже хорошие связи с швейцарцами, а также с интересными английскими кругами, – указывал Зорге. – Через Густава можно будет в любое время в другом большом городе этой страны завербовать немца. Он хотя и не знает много, но он способен развиваться и, тем не менее, как наблюдатель на этом месте очень полезен. К тому же, как учитель, имеет хорошие связи с местными. Кроме того, через жену Г. можно проникнуть в широкий круг миссионеров, который частично в провинции хорошо информирован. К тому же нужно добавить, что Густав имеет хорошие связи в важных деловых еврейских кругах, которые имеют отношение к военно-хозяйственной проблеме. Густав со своей женой очень хорошие и умные люди и для нашего будущего очень полезны».

Под инициалами «G. St.» скрывался журналист Гюнтер Штайн[435], немецкий еврей, натурализовавшийся в Англии. В 1931 г. в Берлине он был привлечен к сотрудничеству с военной разведкой сотрудником IV управления Штаба РККА «Ритой». В течение 1932 г. в качестве корреспондента «Берлинер тагеблатт» выполнял задания разведки во время командировки на Дальний Восток. В 1932-м, в качестве корреспондента немецкой газеты «Берлинер тагеблатт», был в Москве, где Карл Радек привлек его к работе в Бюро Международной информации и направил в Лондон. В том же году эмигрировал в Англию.

В июле 1934 года Штайн явился в Берлине к резиденту «Оскару» (Оскару Ансовичу Стигге). Содержание разговора со Штайном Стигга изложил в письме Берзину: «Я имел здесь встречу с г. Камень; надеюсь, Ты припомнишь его – это тот самый, который в свое время писал Б. Т. Он мне жаловался, что те друзья, которым он хотел быть полезным, оставили его без связи в течение года. Последний, с кем он виделся, это твой теперешний заместитель. Я не берусь судить, кто здесь виноват, но мне думается, что больше всего сам Камень. Он сейчас едет на желтые косоглазые острова (в их столицу) и хочет быть полезен. По-моему, терять его не следует, ибо при хорошем руководстве работать он сможет. В конце этого месяца он выезжает через заморскую страну к месту своей новой работы. Он имеет следующие представительства: [1.] News Chronicle, 2. Financial News, 3. Statist[ic]. Кроме того, он будет посылать корреспонденцию следующим журналам и газетам: Spectator, Economist, New Free Press… und Politiken.

С первыми вышеупомянутыми учреждениями у него имеется контракт, для остальных он будет работать сдельно. Кроме того, он имеет задание от издательства (название нрзб. – М.А.) написать две книги по вопросам торговли и конкуренции для запада. Никаких обязывающих разговоров я с ним не вел, а, главное, никаких обещаний не давал, ссылаясь на то, что я не в курсе дела, почему произошел такой большой перерыв в связи. Сказал лишь, что обо всем сообщу вам. Чтобы его найти, мы договорились, что он остановится в гостинице „Империал“ (в столице желтых островов), пароль остается прежний, в качестве дополнительного признака можно использовать прилагаемую при сем карточку с видом (у него имеется вторая, точно такая же), к нему должны заявиться или в конце августа или в начале сентября, и он будет ждать. В случае, если мы с ним не будем устанавливать связь, я обещал сообщить ему не позднее середины сентября. В случае, если мы с ним связываться не будем, он будет устраиваться иначе. Повторяю мое мнение, его там нужно было бы использовать для дела».

Центр предложил «Рамзаю» установить связь с «Густавом». Распоряжение, переданное по радио, в деле не сохра нилось (видимо, не было снято мемо с телеграммы).

Смена ряда руководящих работников Центра в 1934–1935 гг. и искажение в ряде мест перевода отчета «Рамзая» от 28 июля 1935 г. привели в последующем к неясностям и недоразумениям в вопросе о том, кем и когда был привлечен «Густав» к разведывательной работе. Следует исходить из более корректного перевода немецкого подлинника текста: «… 3-я задача – в отношении иностранцев – сделан известный шаг: окончательное оформление вербовки Г. Шт., последовавшее после договоренности с „домом“».

Связавшись со Штайном, Зорге договорился с ним о конкретных задачах и условиях совместной деятельности, только в этом смысле следует понимать