"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Мне нужно поговорить с тобой по делу.

Круз и Иден обменялись между собой удивленными взглядами.

— Что, прямо сейчас? — спросил Кастильо.

Тиммонс надменно вскинул голову.

— Да, именно сейчас. Шеф вызывает нас обоих. Что‑то по поводу исчезновения Келли Кэпвелл.

Круз недовольно засопел носом. Все поведение окружного прокурора говорило о том, что он явно вызывает Круза на неприятности. Однако в данном случае наиболее благоразумным было сохранять спокойствие.

— Ну что ж… — сказал Круз, — если шеф вызывает, тогда надо ехать.

— Я буду ждать тебя, — ободряюще сказала Иден. Без особой охоты Кастильо поднялся из‑за столика и, направляясь к выходу, сказал:

— Я расплачусь и подожду тебя внизу, Кейт.

— Будь добр, — процедил сквозь зубы Тиммонс.

Когда Кастильо оставил Тиммонса и Иден наедине, она, чуть поморщившись, сказала:

— Тебе не кажется, Кейт, что ты груб?

По его лицу блуждала рассеянная улыбка.

— Хочу сказать тебе кое‑что. На твоем месте я бы держался от Круза подальше. Его жизнь скоро превратится в ад, — угрожающе произнес он. — Об этом позабочусь я лично.

Оставив Иден пребывать в растерянном недоумении, окружной прокурор покинул ресторан «Ориент Экспресс».

Когда Лили Лайт появилась на радиостанции «KUSB», там ее уже поджидал Мейсон.

— Лили, прежде чем ты начнешь дискуссию, я хотел бы показать тебе кое‑что, — сказал он, беря ее под локоть.

— А что это? — заинтересованно спросила она.

— Давай зайдем в редакторскую комнату, — предложил Мейсон, — там ты все увидишь.

На столе в редакторской стоял большой макет собора, который должен был быть построен на месте плавучего казино «У Ника». Это была помпезная конструкция в готическом стиле с несколькими высокими шпилями. Мисс Лайт восхищенно всплеснула руками.

— Какая прелесть! Изумительно! По–моему, он просто прекрасен.

Мейсон скромно улыбнулся.

— Я рад, что он тебе нравится.

— Ну что ж, — радостно воскликнула она, — ты нашел прекрасного архитектора. Интересно, сколько это будет стоить?

— Около пяти миллионов.

От изумления у Лили глаза полезли на лоб.

— Пять? Даже если бы мы собрали столько денег, я бы не могла истратить их на это. Подумай, сколько можно было бы полезного сделать на эти деньги.

— Возможно, ты права, — спокойно возразил Мейсон, — но подумай сама, сколько пользы может принести это здание.

Лили удивленно подняла брови.

— Я не совсем понимаю, о какой пользе ты говоришь.

Мейсон раскинул руки и торжественно произнес:

— Оно будет стоять как памятник твоему делу даже после того, как ты покинешь этот бренный мир.

Лили благодарно посмотрела на него и, разделяя оптимизм Мейсона, воскликнула:

— Да! Оно было бы для меня чем‑то вроде дома. Место, где я могла бы жить с другими одинокими людьми!..

Мейсон восхищенно взглянул на свою наставницу.

— Прекрасно сказано, Лили!..

Обмен любезностями был прерван появлением в редакторской комнате Джейн Уилсон.

Поправив сидевшие у нее на носу очки в тонкой металлической оправе, она строго сказала:

— До эфира осталось десять минут. Господа, вы уже готовы?

— А где мистер Уоллес? — спросила Лили.

— Его еще нет.

— Ничего, он придет, — успокоил Мейсон. — Он не спасует.

— Да, лучше этого не делать, — сказала Джейн. — На волну нашей радиостанции сейчас настроены половина приемников Санта–Барбары. Итак, господа, я жду вас в аппаратной.

Бросив последний, не лишенный любопытства, взгляд на Лили, Джейн удалилась.

Вместе с Лили Мейсон направился в аппаратную.

— Ну, как, ты готова выйти на ринг? — спросил он с некоторым волнением.

Она уверенно улыбнулась.

— Да.

— Совсем готова?..

— Абсолютно.

В знак доказательства Лили гордо выпрямила спину.

— И во многом благодаря тебе — добавила она.

Они не успели войти в аппаратную, как следом за ними, немного запыхавшись, вошел Брик Уоллес. Папку, которую ему дала в ресторане Джина, он держал под мышкой.

— А! Вот и наш достойный оппонент! — воскликнул Мейсон, оборачиваясь к Уоллесу. — Видишь, Лили, я оказался прав.

— Здравствуй, Брик, — сказала она.

— Добрый день, — ответил Уоллес без особого радушия.

— Итак, — распорядилась Джейн, — мисс Лайт, сядьте сюда. А вы, мистер Уоллес, — за противоположный конец стола.

Они уселись за столом, с расставленными на нем микрофонами. Мейсон остановился рядом с Лили.

— Ну, что ж, — взволнованно потирая руки, сказал он, — я думаю, что мы можем пренебречь таким стандартным ритуалом, как рукопожатие. Вы не против, мисс Уилсон?

— Разумеется, нет, — ответила она. — Но если вы не возражаете, мистер Кэпвелл, я попросила бы присесть рядом с мисс Лайт. Так будет удобнее.

— Что ж, хорошо, — Мейсон наклонился над столом. — Сейчас я хотел бы еще на одну минуту задержать ваше внимание, господа. Запомните: не кусаться, не царапаться, не лягаться и не бить ниже пояса, разве что в крайнем случае. Желаю удачи.

С этими словами он уселся позади Лили Лайт и, сложив руки на груди, занял позицию стороннего наблюдателя.

После случившихся с ней утром событий Джина не могла похвастаться хорошим аппетитом: все, на что ее хватило — это чашка кофе, к тому же сильно разбавленного сливками.

Когда основные действующие лица мужского пола покинули сцену, то есть зал ресторана «Ориент Экспресс», бурная энергия Джины обратилась на Иден.

Увидев, как владелица ресторана и по совместительству возлюбленная Круза Кастильо, наконец, закончила завтракать и подошла к метрдотелю, Джина, не обращая внимания на раненую ногу, торопливо вскочила со своего места и поковыляла к Иден.

Зуд, разбиравший Джину, был столь силен, что заставлял позабыть о боли в лодыжке.

— Иден! — приветливо воскликнула она, когда та уже собиралась уходить. — Можно поговорить с тобой?

— Нет, Джина. У меня не слишком много времени.

Вот тут Иден врала, потому что она твердо намеревалась дождаться Круза. А когда это случится, было известно лишь одному богу и начальнику полицейского управления Санта–Барбары. Просто ей не хотелось слушать Джину.

Однако та была настойчива.

— Это не займет много времени, но касается очень важной темы, — серьезно сказала Джина. — Думаю, что тебе нужно обязательно узнать об этом.

Иден неохотно кивнула головой в сторону стойки бара.

— Что ж, идем, если это очень важно…

Джина засеменила следом.

— Вообще‑то, не знаю, почему я тебе это