Миссия Бога - Кристофер Райт

Хотя в миссионерском служении людям мы должны наводить мосты с другими культурами, нам следует остерегаться всего, что запятнано грехом, эгоизмом и идолослужением. Такая проницательность – не просто чутье или интуиция, это результат серьезного исследования, иначе мы рискуем отбросить то, что просто нам не нравится, кажется странным или непривычным. Одна из самых непростых миссиологических задач, актуальных во все времена, заключается в том, чтобы обнаружить критерии, определяющие тонкую грань между культурными особенностями и богословским синкретизмом. Если Израиль для этого обращался к Божественному откровению в Торе, то тем более нам следует обращаться к Библии, чтобы различить и отвергнуть то, что греховно в культуре народов.

Мудрость сама по себе не спасает. Четвертое, хотя мудрость и может служить неким мостом, она не содержит в себе спасительной вести библейского евангелия. Литература мудрости в Ветхом Завете посвящена главным образом решению житейских вопросов. Вот почему Книги Иова и Екклесиаста находятся рядом в каноне с Книгой Притчей.

Согласно Книге Притчей, существуют основные принципы, которые ведут к процветанию и успеху в жизни. Но и они не всегда срабатывают. Третья глава Книги Бытия служит фоном для непростых вопросов и размышлений в Книгах Екклесиаста и Иова: сатанинская злоба, страдания, разочарования, бессмысленный труд, непредсказуемые последствия, неизвестность относительно будущего и в конечном итоге смерть как последняя насмешка над человеком. В Литературе мудрости нет ответов на эти вопросы, однако есть намеки на то, где их можно найти: в страхе Божьем.

Яхве был тем Богом, которого Израиль знал благодаря своему избранию, искуплению и заключению завета. Здесь и начинается евангелие, благая весть о Яхве, который твердо намерен благословить и спасти один народ, чтобы затем через него могли спастись и все остальные нации. Поэтому Литература мудрости говорит о Божьем сотворенном мире, с одной стороны, как о величественно красивом и упорядоченном, а, с другой, – как о неоднозначном, сложном и иногда кажущимся нелепым и суетным. Это Божий мир, потому что Бог создал его, но вместе с тем это падший мир, мир, нуждающийся в спасении, потому что мы ослушались своего Творца. Таким образом, Литература мудрости указывает на Создателя, как на единственную надежду на спасение и косвенно свидетельствует о его искупительных деяниях, где раскрывается суть этого спасения.[380]

Об этом говорит каноническое размещение Литературы мудрости, а также связь с Соломоном и кульминацией завета с Давидом. Третья книга Царств отмечает дар мудрости у Соломона, которым восхищались окружающие народы, о чем свидетельствует также и построенный им величественный Храм. Как уже говорилось раньше, Соломон в своей молитве посвящения просит о чужестранцах, которые придут к Храму помолиться Яхве. Таким образом, хотя в самой Литературе мудрости и не упомянут исход, завет, земля обетованная или строительство Храма, историческое повествование связывает эту традицию со всеми аспектами жизни через царя Соломона. Всякая мудрость, которая ассоциируется с Соломоном, должна быть связана с намерением Бога благословить другие нации.

Таким образом, библейская мудрость, хотя и не спасает сама по себе, может сослужить хорошую службу в миссионерской работе и выступить в роли некого интернационального мостика. В конце концов, этот мостик может стать началом чего-то большего, чем проповедь вести евангелия: началом целостного библейского повествования о Божьем искуплении через Иисуса Христа.

Этика творения

Враги Иеремии, которые замыслили избавиться от пророка, цитируют в свое оправдание расхожее высказывание, упоминая три важных роли в израильском сообществе:

«Ибо не исчез же закон у священника и совет у мудрого, и слово у пророка» (Иер. 18, 18).

Священники учили народ Торе. От пророков ожидалось своевременное слово от Бога и ответы на актуальные вопросы в сложившихся обстоятельствах. И у мудрецов есть своя особая роль. Поэтому в Литературе мудрости свои акценты и роль, в отличие от Закона и Пророков. Это не отрицает основополагающего единства между всеми тремя разделами на уровне веры и мировоззрения Израиля. Но обнаруженные различия станут наградой для пытливого исследователя.

К примеру, если закон строго предписывает что можно, а чего нельзя, то мудрость открыта к широкому диалогу. Сравните законы против прелюбодеяния с предостережениями о том же в Притч. 5–6. Закон повелевает и запрещает на основании Божественного авторитета. Мудрость советует, предостерегает о неприятных последствиях и убеждает, апеллируя к опыту и разуму. Если говорить техническими терминами, деонтологический подход Закона уравновешивается консеквенциалистским подходом мудрости. Или опять же, если пророки сталкиваются с проблемой политической несправедливости, они обличают конкретных царей. Мудрость же устанавливает общие принципы, которыми должны руководствоваться те, кто при власти, и те, кто им подчинен, а также указывает на подводные камни, с которыми и те, и другие могут столкнуться.

Но самое примечательное отличие – это мотивация к действию, которая характеризует разные разделы Ветхого Завета. В Законе и Пророках преобладает искупительная история Израиля, тогда как в Литературе мудрости преимущественно доминирует история творения.

Лучший пример, демонстрирующий это различие, – борьба за справедливость и сострадание по отношению к бедным и нуждающимся. Обратите внимание на следующие тексты из Закона, а особенно на мотивационную и богословскую основу заповедей по данному вопросу: Исх. 23, 9; Лев. 19, 33–36; 25, 39–43; Втор. 15, 12–15; 24, 14–22.

Вы легко обнаружите, что основной акцент во всех случаях сконцентрирован на истории искупления Израиля из египетского рабства. В свете этой великой демонстрации Божественной справедливости и сострадания, а также в благодарность за избавление, они должны поступать таким же образом. Таким образом, искупительная история становится весьма мощным стимулом для защиты социальной справедливости.

Этический принцип конкретизируется в подражании деяниям Яхве в известной истории. Это отчасти и означает «ходить путями Яхве».

Ну, а сейчас прочитайте следующие тексты из Литературы мудрости: Притч. 14, 31; 17, 5; 19, 17; 22, 2; 29, 7.13; Иов 31, 13–15.

Здесь авторы апеллируют к нашим общим человеческим истокам: у нас всех один Творец. Поэтому богатые или бедные, рабы или свободные, угнетатели или угнетаемые – мы все творения одного Создателя. Таким образом, наше отношение к людям, свидетельствует об отношении к Творцу. Это и есть основной принцип, который повторил Иисус, применив его к самому себе.

В Литературе мудрости явно отсутствуют упоминания о великой исторической традиции веры Израиля (исходе, Синае, земле), к которой так часто обращаются пророки. И это не потому, что мудрецы в Израиле не знали этой традиции. Вряд ли кто-то вообще в Израиле не знал об этом! Ну и, конечно, использование особого имени завета – Яхве