История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

управления хорошо известны примеры, когда воинские части переходили с одной враждующей стороны на другую. Выше по тексту такие примеры приводились довольно часто. Причём одной из причин перехода как раз и было материальное стимулирование воинов. При прочих равных условиях обладавший внушительными материальными ресурсами правитель государства монгольского типа имел существенное преимущество над своими конкурентами в борьбе за власть. Кроме того, возможно также, что своим превентивным ударом по Москве Мамай стремился не допустить вероятной поддержки ею Тохтамыша. Он вполне мог полагать, что Дмитрий теоретически может попытаться договориться с этим новым претендентом на власть в улусе Джучи. Московский князь всегда мог сказать, что в смутные времена вёл борьбу не против Джучидов, а против узурпатора Мамая. В целом очень похоже, что Мамай посчитал, что решение проблемы русских территорий обеспечит ему преимущество позиции перед конкурентом.

В 1378 году посланная Мамаем армия под командованием военачальника Бегича атаковала и захватила Нижний Новгород, однако в сражении на реке Воже была разгромлена московскими войсками[671]. Интересно, что с тактической точки зрения Мамай пошёл на очень серьёзный риск, организовав наступление на русские земли до появления на западе улуса Джучи Тохтамыша и окончательного выяснения отношений с ним. В то же время, очевидно, у Мамая были основания рассчитывать на успех. В этом его могли бы убедить результаты произведённого годом ранее нападения чингизида Арабшаха на тот же Нижний Новгород. Тогда на реке Пьяне он разбил московское войско.

Поражение Бегича изменило стратегическую ситуацию. Войскам Мамая не удалось удержать захваченный ранее Нижний Новгород. Судя по всему, данный объект для нападения был выбран не случайно. Мамай явно стремился занять стратегически выгодную позицию. С одной стороны, контроль над этим городом позволял Мамаю осложнить доступ Тохтамыша с востока к русским территориям. С другой — он мог рассчитывать вернуть себе потерянные в 1377 году булгарские территории. Это позволило бы ему увеличить поступление доходов, которые, несомненно, были ему необходимы для дальнейшего противостояния с Тохтамышем. Однако Дмитрий отбил нападение и сохранил тем самым свободу манёвра в преддверии появления этого чингизида.

Летом 1380 года Мамай опять собирается в поход на русские земли. Заметим, что Тохтамыш к этому моменту уже находился в Сарае. В этой ситуации решение Мамая предпринять масштабное нападение на русские земли выглядит непродуманным. Тем более что ему пришлось бы вести бои на оседлой территории, насыщенной укреплёнными крепостями и неизбежными вследствие этого серьёзными потерями. Если до этого времени в гораздо более выгодных для себя условиях Мамай не предпринимал подобных ударов по русским территориям, то возникает вопрос: почему он вообще начал этот поход? К тому же на его фланге находились враждебно настроенные к нему внушительные военные силы претендента на место законного хана улуса Джучи чингизида Тохтамыша. Ни один из многочисленных противников Мамая за предыдущие 20 лет не располагал такими ресурсами. Мамай не мог не учитывать также, что Дмитрий мог просто придерживаться обычной защитной тактики оседлого государства против сильных кочевников, опираясь на укреплённые города. В условиях острого дефицита времени и при наличии такого сильного противника в Степи, как Тохтамыш, это превращало его поход на русские земли в явную авантюру. Но Мамай не был похож на авантюриста.

Обычно историки считают, что причиной похода Мамая была необходимость отомстить за поражение Бегича на Воже. «Мамай не мог — ради поддержания ордынского авторитета — оставить без внимания Вожское поражение. Два года он потратил на подготовку к новому походу: считал, что у него много шансов на победу, так как политическая обстановка была для него благоприятной. Ему обещал поддержку литовский князь Ягайло, который не хотел усиления московского князя, обещал Мамаю покорность и рязанский князь Олег — он очень боялся татар, так как был непосредственным соседом Орды и в случае сопротивления первый получал от них удары»[672]. Такое описание политической обстановки совершенно не учитывает факт присутствия в непосредственной близости от места событий наиболее сильного претендента на власть в улусе Джучи Тохтамыша, равно как и наличия у участвующих в них сторон собственных интересов. В то же время отношение к претензиям Тохтамыша на власть в государстве было ключевым для всех участников конфликта, который привёл в итоге к известной битве на Куликовом поле.

Если не рассматривать Тохтамыша как фактор, непосредственно влияющий на поведение конфликтующих сторон, то тогда совершенно непонятным остаётся вопрос: зачем Дмитрий вообще повёл московскую армию в открытую степь навстречу Мамаю? Без всякого сомнения, для него это был слишком большой риск. С начала XIII века русские войска вообще не совершали масштабных степных походов. Несмотря даже на победу при Боже, ещё была свежа память о поражении на Пьяне. Характерно, что и в более поздние времена, например в 1480 году, во время знаменитого стояния на реке Угре войск московского князя Ивана III с ханом Ахмедом русские войска предпочитали придерживаться острожной, оборонительной тактики. При этом армия Ахмеда не могла сравниться по своему военному потенциалу ни с Тохтамышем, ни с Мамаем. Кроме того, против Дмитрия там же в степи сосредоточивались силы союзников Мамая — князей рязанского Олега и литовского Ягайло. Нельзя также не учитывать, что в походе Дмитрия в Степь не приняли участия войска Тверского и Нижегородского княжеств. «Древнейшие редакции повести о Мамаевом побоище не упоминают ни тех, ни других в числе союзников московского князя на Куликовской битве»[673]. Они остались в тылу у войск Дмитрия и вполне могли напрямую угрожать Москве. Их выступление было вполне возможно с учётом сложных отношений Твери, Нижнего Новгорода и Москвы в предшествующие десять-пятнадцать лет. Все эти обстоятельства делали поход Дмитрия весьма опасным предприятием.

Но если посмотреть на ситуацию с учётом фактора противостояния Мамая и Тохтамыша, тогда поведение Дмитрия становится более понятным. Выше указывалось, что его главной задачей в условиях появления реального могущественного претендента на власть в улусе Джучи было стремление как минимум сохранить прежние доминирующие позиции Москвы в русских землях. При этом было понятно, что Москве и остальным русским территориям будет сложно в принципе избежать зависимости от улуса Джучи. Кроме того, Дмитрий не мог не учитывать, что многие мелкие русские князья, попавшие в зависимость от Москвы, при первой же возможности не преминут присоединиться к объединённым войскам улуса Джучи. Не только из-за их явного военного преимущества, но и в связи с тем, что в отсутствие центральной власти в улусе Джучи Москва силой принуждала их к выплате положенных Джучидам налогов в свою пользу. Фактически Москва эксплуатировала их в собственных интересах.