История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

Тохтамыш «возвестил» московскому князю о «своём пришествии на Волжское царство». Дмитрий Иванович послал послов с «дари и поминки». Рассказывая об их возвращении, летопись не говорит, чтобы послы пришли с «ярликы», «с пожалованием». Можно думать, что речь идёт о простом обмене посольствами»[675]. Дмитрий явно не хотел уступать в ходе данных переговоров. Очевидно, он не соглашался на простое восстановление статус-кво, которое существовало до начала смуты в улусе Джучи. В то же время для Тохтамыша это был единственно возможный вариант развития событий. Ему было необходимо укреплять свою власть в государстве. В этой ситуации восстановить процесс получения доходов с русских территорий был для него принципиально важен. Хотя он не мог не учитывать возросшей мощи Московского княжества и не собирался рисковать, совершая нападение без соответствующей подготовки. Тем более что за годы смуты у Джучидов в Москве успели построить каменную крепость и её осада могла стать серьёзной проблемой.

Тохтамыш использовал период с 1381 по 1382 год для налаживания связей с противниками Москвы внутри русских земель. Его поддержали тверской, нижегородские и рязанский князья. В результате «ни тверские, ни нижегородские волости опустошены татарами не были»[676]. Москва была взята при содействии нижегородских князей. Характерно, что Дмитрий уклонился от сражения и от обороны своей столицы. Обычно это объясняется большими потерями, понесёнными в Куликовской битве, а также внезапностью нападения Тохтамыша. Хотя более вероятно, что Дмитрий намеренно уклонился от открытого военного сопротивления новому хану улуса Джучи. Его главной задачей было сохранить статус своего княжества в русских землях при любых обстоятельствах. А с учётом явного превосходства Тохтамыша исход военного противостояния не вызывал сомнения. За ним стояла вся мощь улуса Джучи, вполне вероятен был также переход на его сторону других русских князей. Но Дмитрий не мог просто капитулировать и пойти на сделку с Тохтамышем. Это означало бы признать любое решение хана по поводу того, кто будет доминировать на русских территориях. Было совершенно очевидно, какое решение примет по этому поводу Тохтамыш. Наверняка в этом случае он постарался бы усилить позиции одного из противников Москвы, например, тверского князя Михаила.

В этой сложной ситуации Дмитрий предпочёл предпринять стратегическое отступление от Москвы с целью сохранить военные силы, а также место своего княжества в иерархии русских территорий в структуре государства Джучи. В то же время Тохтамышу была предоставлена возможность продемонстрировать свою силу и власть. Причём характерно, что оборона Москвы, где только что была построена мощная каменная крепость, способная выдержать многомесячную осаду, была явно специально ослаблена. Тем более если учесть, что армия Тохтамыша состояла в основном из лёгкой конницы.

В Москве же осталось только обычное население без профессиональных военных и их командиров. Во многом именно это и сделало возможным столь быстрое падение крепости. Получается, что город был сознательно оставлен без исполнительной и военной власти. В «повести о нашествии Тохтамыша» дана очень характерная картина наступившего хаоса. «В Москве было замешательство великое и сильное волнение. Были люди в смятении подобно овцам, не имеющим пастуха, горожане пришли в волнение и неистовствовали, словно пьяные. Одни хотели остаться, затворившись в городе, а другие бежать помышляли. И вспыхнула между теми и другими распря великая. И созвали вече, позвонили во все колокола. И решил вечем народ мятежный, люди недобрые и крамольники: хотящих выйти из города не только не пускали, но и грабили, не устыдившись ни самого митрополита, ни бояр лучших не устыдившись, ни глубоких старцев»[677]. Заметно, что близкий к местной власти летописец осуждает москвичей за хаос и весьма неодобрительно отзывается о городском вече — местном народном собрании.

Характерно, что ещё раньше князь Дмитрий упразднил должность московского тысяцкого. «Должность московского тысяцкого была отменена в 1373 году после смерти тысяцкого Василия Васильевича Воронцова-Вельяминова… сына последнего московского тысяцкого Ивана Васильевича, которого князья опасались словили, привезли в Москву и в 1379 году публично казнили»[678]. Для княжеской власти, которая при московских князьях переживала эволюцию в сторону восточной самодержавной власти, главным образом, по примеру улуса Джучи, такие пережитки старой племенной системы организации русских княжеств, как вече, были серьёзной помехой.

Таким образом, оставив Москву на произвол судьбы и Тохтамыша, Дмитрий решал сразу несколько задач. Во-первых, сохранял профессиональные воинские силы. Во-вторых, быстрый захват беззащитной Москвы способен был удовлетворить амбиции Тохтамыша, который после такой эффектной победы мог спокойно покинуть русские земли. В дальнейшем Дмитрий мог бы путём переговоров начать выстраивать с ним новую систему отношений зависимости Москвы в частности и русских земель в целом. Естественно, что под московским руководством. В-третьих, можно предположить, что разгром Москвы Тохтамышем позволил Дмитрию радикально решить проблему такого пережитка местной демократии, как народное собрание — вече. После разгрома Москвы Тохтамышем в 1382 году в Московском княжестве больше не встречается никаких упоминаний о вече или других формах народных собраний. То есть фактически самодержавная власть князя в результате произошедших событий заметно укрепилась.

В связи с наступлением Тохтамыша главная стратегическая задача для Дмитрия заключалась в том, чтобы не допустить ослабления военной мощи Москвы и падения её авторитета среди прочих русских княжеств. Именно поэтому, очевидно, сразу после ухода Тохтамыша из Москвы Дмитрий с московской армией первым делом напал на Рязань. «По прошествии же нескольких дней князь Дмитрий послал свою рать на Олега Рязанского. Олег же с небольшой дружиной едва спасся бегством, а землю его Рязанскую всю захватили и разорили — страшнее ему было, чем татарская рать»[679]. Дмитрию нужно было продемонстрировать, что Москва сохранила свои силы и не намерена уступать своим конкурентам внутри русских земель. Именно последним и была адресована военная операция против Рязани. Применённая Дмитрием тактика действий себя полностью оправдала. Уже осенью 1382 года от Тохтамыша к нему приехал посол с предложением о мире[680], а в 1383 году Тохтамыш именно Дмитрию выдал ярлык на великое княжество Владимирское. С формальной точки зрения это было выполнение стоявшей перед Дмитрием программы-минимум — сохранение прежнего статуса Москвы как наиболее сильного и влиятельного княжества среди русских земель.

Скорее всего, главную роль в этом решении Тохтамыша сыграл финансовый вопрос. В связи с общей сложной политической ситуацией он нуждался в скорейшем возобновлении поступления средств с русских территорий. Понятно, что в случае если бы он вдруг передал ярлык на Владимирское княжение любому другому князю, то это потребовало бы последующей длительной тяжёлой войны такого князя с Дмитрием. Вполне возможно, что и организации новых походов джучидских войск на русские земли. И Дмитрий, очевидно, предложил