Щегол 1-11 - Василий Горъ

болото в кочках. В смысле, накрыли мощнейшими площадными заклинаниями Земли и Воды, остудили пыл Воздухом и взбодрили Молниями. Правда, из-за переизбытка добросовестности „лесникам“ пришлось пять с половиной часов докапываться до убежища под полностью разрушенным особняком, но парни они молодые и полные сил. Так что главу рода, уже канувшего в Лету, и семь членов его семьи вытащили на свет, толком не запыхавшись. И у Потоцких началась новая жизнь — их уложили штабелем в приземлившийся „Анчар“, доставили на ближайший военный аэродром, перекидали в „Антей“ и… через два с небольшим часа поселили в покоях для особо важных персон изолятора временного содержания с говорящим названием „Безвременье“. Так что указ Его Императорского Величества Владислава Первого о лишении абсолютно всех членов этого рода дворянского достоинства им зачитали прямо там. „За что⁈“ — спросите вы. Скажу честно: не знаю. Но, по слухам, они зарвались. В разы серьезнее, чем некогда Калитины. В общем, ждем начала судебного процесса и — если слухи не врут — публичной казни… На этом пока все, ваш Юрий Рюмин…»

Кольцова дочитала статью чуть раньше меня и криво усмехнулась:

— Наш Ангел-Хранитель, определенно, не мелочится: война с шестью родами, прилет ОБОН-а, арест, заключение в «Безвременье», Императорский указ о лишении дворянского достоинства и в перспективе — публичная казнь… Знаешь, даже получи я возможность наказывать Потоцких с помощью сказочной волшебной палочки, в жизни не додумалась бы до воздаяния такого масштаба. Но то я — простая девчонка из крошечной деревеньки на самой окраине Империи, а то — директор Имперской Службы Безопасности…

— Оборжаться: кажется, девочка приняла тебя за одного из Воронецких, по какой-то причине покинувшего Императорский дворец и живущего под чужой фамилией! — заявила Дайна и продолжила сводить с ума: — А что, при наличии не слишком зашоренной фантазии или продвинутой логики фамилия Щеглов может показаться вариантом императорской, только полученной «на вырост», программное обеспечение, вроде как подаренное неким сердобольным сотрудником Императорского банка — специальным, а ваше так называемое «везение» — самым обычным прикрытием. Ну, и как ты будешь выкручиваться из этой ситуации?

Этот монолог помог понять, по какой причине в голосе Ольги появилась горечь, почему ее спина закаменела, а пальчики начали нервно мять поясок халата. Вот я меры и принял:

— Солнце, если ты вдруг решила, что я — какой-то аристократ, живущий под прикрытием, то выброси эту чушь из головы!

— Как скажешь… — убито кивнула она и качнулась вперед, чтобы встать с моих бедер.

Ага, так я ей это и позволил:

— Оль, вдумайся в то, что я сейчас скажу, ладно?

— Ладно.

— Я нашел свою женщину, и эта женщина — ты; помолвочное кольцо на твоем пальце — ни разу не фикция; мы с тобой — хозяева своей судьбы; в мире за стенами этого дома нет ни одного человека, с которым бы меня связывали узы крови, а наш Ангел-Хранитель, если и существует, то бестелесен, то есть, не человек. Говоря иными словами, ты для меня не игрушка, меня у тебя никто не отберет, нас не прикрывает и не слушает ни одна живая душа и так далее.

Она развернулась на месте, несколько мгновений что-то искала в моих глазах, а затем сглотнула и посмотрела на меня с такой болью во взгляде, что мне поплохело:

— Ты вспомнил что-то еще… и уверен, что твоих родичей больше нет?

— Да, мои родители погибли… — вздохнул я, вспомнил лица тетушки и двоюродной сестры, с трудом задавил накатившее презрение к этим тварям в человеческом обличье и горько добавил: — А родичей у меня, считай, что нет.

Последняя фраза вымела из сознания Кольцовой все сомнения, и она, порывисто обхватив меня за шею, горячечно зашептала на ухо… в стиле незабвенного Цербера:

— Ну, и хрен с ними, с такими родичами: на ноги ты уже встал, с будущим определился и нашел себе женщину, которая никогда не предаст!

— Если бы она еще разучилась во мне сомневаться… — «размечтался» я, затем нащупал безымянный палец «женщины, которая никогда не предаст», и с намеком щелкнул ногтем по помолвочному колечку.

— Прости: эта «догадка» показалась настолько логичной, что я испугалась до смерти… — виновато призналась она и зябко поежилась, видимо, вспомнив придуманные «перспективы».

— Ты — моя, а я — твой! — напомнил я и включил злобного самодура: — Забудешь об этом еще раз — получишь по попе… больно!

Эротичный прогиб в пояснице, появившийся, было, в середине второго предложения, мгновенно исчез, Оля клятвенно пообещала больше не дурить, а Дайна… Дайна напомнила не только о своем существовании, но и о том, что нет худа без добра, а добра без худа:

— Игнат, не вздумай терять голову от желания: Павел Максаков вот-вот выедет из родового поместья в аэропорт, а значит, часа через два с небольшим прибудет сюда, в Бухту Уединения, принимать у Трепова купленный коттедж и составлять список всего того, что надо докупить для комфортной жизни. Вне всякого сомнения, заглянет и к нам. А угощать его практически нечем — вы спороли последние вкусняшки еще вчера и решили пополнить их запасы после возвращения из Новомосковска.

Я мысленно вздохнул, остановил руки, уже добравшиеся до аппетитных ягодиц, и озвучил спешно придуманный предлог для пропуска Главной Тренировки Дня:

— Слышь, Оль, а ведь мы отвлеклись. В смысле, забыли о том, что проблема с Потоцкими решилась раз и навсегда. Давай отпразднуем это событие?

Кольцова потянула носиком и легонечко поддела:

— Не хочешь завтракать рисовой кашей с изюмом третье утро подряд⁈

— Рис я люблю. И изюм — тоже. А вот отсутствие фруктового салата и какой-нибудь выпечки, каюсь, действует на нервы.

— Что ж, тогда завтракаем, быстренько одеваемся и едем в Лукоморье. За фруктами, ягодами и всякими вкусностями…

…Всяких вкусностей накупили две полные тележки «с горками», благо, предусмотрительно приехали в «Бессонницу» на «Порыве» и ни в чем себе не отказывали. Когда прикатили свои покупки в лифтовый холл и ткнули в сенсор вызова кабинки, в гарнитуре снова послышался голос Дайны:

— Игнат, напоминаю, что сегодня ночью в Новомосковске выпал первый снег, температура воздуха в середине дня не поднимется выше минуса шести, Максаков только-только поднялся на борт самолета, а у тебя и твоей женщины нет ни одной зимней шмотки.

Напоминание было дельным, так что я переиграл свои планы, добавил к планам на посещение ТРЦ еще один пункт — шопинг — и оторвался по полной программе, одевая свою женщину так, как требовала душа и рекомендовал БИУС.

Само собой, приоделся и сам. Но — походя. Ибо наслаждался