Элунея - 1ex0

что можно материализовать любую сферу, и даже зенте, если извлекать его из себя. Но, помимо этого, было ещё великое множество всяческих идей и мыслей, как можно изменять зелёный эфир: его можно было использовать, как оружие, даже не материализуя; он мог послужить преградой, опять же, без необходимости воплощения; через него можно было разговаривать с другим чародеем. Этот список ещё можно было продолжать очень и очень долго. И теперь Йимир, как всегда, изучал что-то в обличии саткара, а после возвращался в облик сенонца и вместе с возлюбленной и своим другом пытался это воплотить.

Пока они старались извлечь из нематериализованного зелёного эфира как можно больше пользы, я принялся охотиться за одной из гарпий. Медленно двигаясь к ним, я безотрывно глядел на одну из них и пытался отслеживать её поведение. Не было в ней даже намёка на разум. Это был просто хищник, движимый каким-то инстинктами. Сгусток зора был наготове. После того, как Йимир сумел определить, что внутри их тел зиждется нематериализация, и вот именно за счёт неё гарпии двигаются, пришлось пересмотреть некоторые подходы. Однако всё же я думал, что это возможно. Приближаясь к этому существу, я пытался высматривать признаки движения в этой нематериализации, чтобы увидеть, за счёт чего именно они существуют. Должна быть какая-то другая сила, которая ими движет, ведь и без саткара понятно, что нематериализация инертна. Она сама ничего не может сделать. Есть какая-то искра, что приводит её в движение. И если эту самую искру отыскать, то можно её и поработить. К сожалению, я не Зорага, я не могу генерировать чистый зора. Мне приходится смешивать зенте и плексо. А это значит, что моя магия смерти эфирная. И, попади она в нематериализацию, сразу же погаснет. Поэтому мне нужно было ухватиться своим разумом за искру, сначала увидеть, а потом ухватиться. Гарпия уже насторожилась и глядела на меня обоими глазами, что значило лишь одно – она готовиться нападать. Я остановился. Ведь, если она приблизится, её нематериализация может навредить и мне. Конечно, над духом смерти, который стал моей движущей силой, у неё не будет власти, но моих чар она всё же лишит меня. Мы долго стояли и смотрели друг на друга – она ожидала, что я буду делать, а я высматривал то, что должно находиться где-то внутри неё. Но это было бессмысленно. Глазами чародея это не увидеть. Что ж, раз так, тогда я взгляну на неё глазами бессмертного. Применив на себя воскрешающие чары зора, я искусственно приблизил свой миг обращения в нежить. Сознание расширилось, и взор стал ещё более прозорливым. И да, я увидел её, увидел частицу зелёного эфира, которая находится в самом центре, в самом ядре этой нематериализации. А потому можно было начинать процесс. Но и томить с этим делом тоже было нельзя, ведь мои действия спровоцировали существо. Не издав ни единого звука, она просто помчалась ко мне. И, пока ещё было время, я призвал из себя зора. Бледный пламень вспыхнул в самом сердце этого существа, заражая гарпию энергией смерти. Зелёный сгусток эфира тут же потонул в силе смерти, и я стал чувствовал её всё больше и больше. Она пока что ещё не была моей, но я вскоре всё изменится. Чтобы этот момент наступил до того, как она приблизится ко мне и успеет нанести хоть какой-то ущерб, я принялся направлять эту силу, стал проталкивать её и заставлять расти, пуская корни в эфирную пустоту, чтобы получить полную власть над этой гарпией. Существо постепенно замедляло ход, потому что я стал чувствовать её с каждым мигом всё отчётливее и отчётливее. То же самое происходило и с ней. Наши души сливались. И её сила становилась моей. А моя – её. И вот, когда до меня оставалось шагов 10, она совсем остановилась. Изящная женская фигура и уродливое птичье лицо. Прекрасная сенонская стать и жуткие крылья на месте рук. Эфирная пустота и сила смерти. Теперь это существо – моё. И теперь её зовут Кхилиами́н.

Зандр, который наблюдал за этим процессом, подошёл ко мне и спросил:

- Что, нашёл себе служанку?

Я обернулся к нему и почувствовал, как дрогнуло сердце псара, когда он увидел мой жуткий облик бессмертного, но ему ещё повезло – какая-то часть зора из меня выветрилась. Когда я окончательно вернул прежний облик, то заговорил своим привычным для него голосом (в обличии нежити мой голос был бы ещё более ужасающим):

- Служанку. И даже больше. Мне ещё предстоит получше изучить это существо и понять, что из себя представляют гарпии. Но уже сейчас её знания наполняют меня, и мы становимся едины. В ней нет разума. Но я сотворю его. Её тело достигло совершенства, но со временем я сделаю это существо ещё более совершенным.

- Интересно, если бы Санум дал мне выбор, что я увидел бы?

- Есть только один способ это выяснить.

- Увы, но, как и для тебя, для меня не имеет значение собственные прихоти, а лишь только необходимость.

Когда остальные увидели моё творение, они сначала испугались, но после того, как я им объяснил, что теперь только я решаю, для кого Кхилиамин будет опасной, а для кого нет, они успокоились и стали рассматривать её и расспрашивать меня о ней. И Йимир нашёл это очень интересным. В частности, когда я рассказывал ему про искру зенте, которая управляла её телом, он заинтересовался этим, но говорить ничего не стал. А позднее, когда он уже с помощью разума саткара, дополненного силой меча-топора бога войны, задумался над этим феноменом, его осенило, какой ещё урок содержится в этом месте – создание прислужника из чистой магии земли. Но только не такого, какого призывал навул во время испытания. Этот прислужник будет гораздо опаснее, потому что будет обладать ещё бо́льшим спектром способностей и возможностей. Осталось теперь постигнуть это же в обличии сенонца.

Три с половиной алвата истратили талами на всё это, но в конце концов постигли все эти таинства. Конечно, они получили только лишь зачатки высших знаний зенте, однако, продолжая путешествие по пустыне, Йимир не переставал превращаться в саткара, чтобы помочь себе, своей возлюбленной и своему другу постичь эту силу. Как и в случае с высшим финта, здесь они также открыли для себя то, что можно улучшить в этих двух способностях.

Что может дать больше опыта, нежели усложнение поставленной задачи? Обычный чародей в обычных условиях постигает лишь обычные грани манипуляции