Люби, когда встанешь с колен - Вифина Агрева

и алебардами, гномы с метательными топориками и арбалетами… Эх жаль, дед под действием заклятия! Раньше он никого никогда не подводил. А сейчас назревает решительное сражение и его нет. Чёртов маг, так подгадить сможет не каждый!

— Почему ты так решил, Янгис? Это последний бой?

— Эльза, сама подумай! Сколько мы ещё должны терпеть на своих землях этих злобных тварей, истекающих ненавистью к любым проявлениям жизни! Они презирают всех, в том числе и животных.

— Ты знаешь, когда начнётся штурм их крепости?

— Скоро все соберутся, переговорят командиры. Не думаю, что будут тянуть, ведь если о подготовке узнают эрлихи, будет гораздо хуже. Поэтому Ирвин с отрядом решили, что такое быстрое нападение сбережёт много жизней… Да, учти, сегодня без обеда. Перед боем никто из наших не ест. Разве что раненым может еда потребоваться. Ну тогда мы тогда с тобой вместе что-нибудь сообразим.

Разговаривая с Эльзой, гном сноровисто вытаскивал из различных мешков травы и раскладывал их на нескольких полотенцах, расстеленных на земле. Он готовился их отваривать, расставлял на земле бутыли с разноцветными настоями и пучки свежей зелени.

Где-то вдали неожиданно раздались приглушенные крики, это командиры отдавали последние приказы. Взобравшись на пригорок, Эльза видела, как гномы тащат к замку длинные лестницы, а лесной дух перекидывает своими лианами воинов через стены.

— Это разведчики, — догадалась Эльза. — На их долю выпадет самое страшное — вспарывать животы этим тварям и затыкать их огромные пасти, иначе от их воплей проснётся всё зло, что дремлет в этих лесах!

Сердце у Эльзы сжалось и изо всех сил застучало в ушах, отозвалось тупой пульсирующей болью в голове. Где-то там, среди этих храбрецов сражается и её Ирвин. А она сидит здесь на куче свежескошенной травы, приготовленной для раненых бойцов и ничего поделать не может. Эльзе хотелось плакать. Хотя нет, скорее рыдать и кричать от страха. Она точно знала, что ей не спастись, если эрлихи перейдут в наступление.

Протрубил рог, затем ещё один. Воины забирались на стены по лестницам и лианам. Немногочисленные монстры начали высыпать на улицы, издавая утробный вой. Их лица были искажены гримасой первобытной ярости, а каменные кулаки сжаты. Каждому гному или человеку приходилось сражаться с несколькими врагами.

Они спешно заходили с разных сторон, пытаясь подрубить ноги и вспороть брюхо эрлиху. Пространство перед стенами быстро начало покрываться коричневатой жижей, что смешивалась кровью и затекала под ворота. Треск металла соперничал с хрустом костей и хриплыми вскриками, когда эрлихи успевали раскрыть свою пасть и затем сомкнуть её на чьей-то шее. Трупная вонь, исходившая от монстров, смешалась с запахом крови, вытекших мозгов и вспоротых кишок.

Вначале для атакующих всё складывалось успешно. Они начали мощно теснить монстров, дающих отпор на площадях и в маленьких двориках. Разведчики, проникшие за стены, первым делом открыли двое ворот. Забил барабан, после чего на площади хлынули идущие плотным строем пехотинцы. Закрываясь длинными укреплёнными щитами-павезами, умело орудуя копьями, они влёгкую потрошили эрлихов и с каждым ударом барабана продвигались всё дальше — в самое сердце их драгоценного города. Оставшиеся разведчики пытались вытаскивать всех, кто оказывался ранен.

Те немногие, поступившие к Янгису на перевязочный пункт в самом начале боя, были уверены, что всё закончится быстро.

— Мы побеждаем! — побелевшими губами из-за сильной потери крови еле слышно шептал один гном. — Я так рад, что всё быстро закончится…

— Да, Аран, не переживай, нас намного больше, чем их. К тому же они рукопашники. Мы их отстреливаем издалека. — успокаивал его друг, потерявший в бою часть руки. — Это нам с тобой не повезло, попали с тобой в засаду. Тебе вспороли живот, а мне откусили руку…

— Потерпи, немного Зир. Нас после боя переправят к Сафдилу. Он вылечит наши раны.

— Но не вернёт мне руку.

— Зато ты остался жив, а я уже видел погибших. Их тела изуродованы настолько, как будто их загрызли дикие звери!

— Так и есть, Аран. Только эрлихи намного хуже! После себя оставляют изуродованные трупы, которые опознать невозможно!

Эльза как могла помогала Ягнису делать перевязки прибывающим раненым. Некоторые из них выглядели настолько плохо, что было непонятно, живы ли они вообще.

Шум боя за стенами резко нарастал. Утробный вой стал словно бы тише, а вот количество человеческих и гномьих криков становилось всё больше. Между ними исчезли паузы и множество голосов одновременно кричали в унисон, порождая страшную какофонию звуков, словно зловещий оркестр.

Количество тяжелораненых резко возросло, а боевой настрой у многих исчез. В их глазах застыли ужас и боль. Всего пара разведчиков, как могли, пытались вытащить тех, кто уже сам не мог сражаться. Лица были обезображены крайним отчаянием, а некоторые показывали смирение — они уже поняли, какая судьба их ожидает.

Вскоре из-за ворот показались отдельные пехотинцы. Вскинув щиты на спину, они выбегали из крепости, панически крича. Сначала их было всего несколько, а затем маленький ручеёк превратился в реку — армия обратилась в бегство. Планы не сработали и теперь неуправляемая толпа ломилась из проклятого города, покрытая кровью и вонючей жижей.

— Что случилось, Янгис? — встревожилась девушка. — Смотри, наши выходят из крепости, а те кто отстал просто бегут!

— Да, непростая ситуация складывается, — угрюмо ответил гном, всматриваясь в происходящее. — Я не вижу Ирвина с его воинами! Да там вообще что-то непонятное происходит!

— Откуда-то появились эрлихи-мутанты! Янгис, их очень много! Я думаю, это дети тех женщин, оставшихся в крепости. Аспир скрывал их, говорил, что всех убивает!

— Так вот для чего ему нужны были наши женщины! Они нарожали ему бойцов. А он воспитал их в ненависти к людям. Мутанты намного опаснее эрлихов. Я уже слышал о них кое-что, но не очень верил рассказам свидетелей.

Раненые тоже присоединились к разговору и оживлённо обсуждали отступление из крепости.

— К замку не пройти, там туман и вода кругом! Это злая колдунья завесу поставила, — уверенно заявил один из них. — Я пытался с разбегу проскочить, не получается. Кажется, будто вода заливается в нос, дышать невозможно!

— Это она, мать Аспира. Она управляет всеми, кто находится в замке через своего сына. Говорят, он её тоже боится.

— Так она же убила эрлиха от которого зачала сына, хотя её к этому никто не принуждал, сама так решила.

— Я слышал, что отец Аспира не был таким злобным, как все остальные твари. Он очень любил искусство, поэтому собирал красивые вещи в своём дворце.

— Так это колдунья сделала всех кровожадными. До того как она поселилась у них во дворце, эрлихи были мирными землепашцами. А она