Конде Наст. Жизнь, успех и трагедия создателя империи глянца - Жером Каган

И, словно этого было недостаточно, всю зиму посылала ему свои изображения, заказанные принявшему американское гражданство люксембургскому фотографу по имени Эдвард Стайхен, входившему в круг Родена. На этих фотографиях Кларисса больше похожа на Юдифь, изображенную Климтом какими-нибудь шестью годами раньше, чем на Деву Марию, написанную в эпоху Ренессанса. У нее накрашены губы и подведены глаза, что не было принято у светских дам Парижа, на ней надето платье с блестками, глубокое декольте которого подчеркивает грудь. С томным видом она словно подтрунивает над фотографом. На безымянном пальце сверкает огромный бриллиант, напоминающий о том, что она – замужняя женщина…

Получив эти фотографии, Конде Наст отреагировал мгновенно. Он отправил в Париж мисс Ричардс, няню, вместе со своими двумя детьми с поручением убедить его супругу как можно скорее вернуться в семейное гнездышко.

Призрак отца

Чтобы понять реакцию Конде Наста, отправившего мисс Ричардс с поручением если не образумить его супругу, то хотя бы вернуть домой, придется призвать на помощь призрак его отца. Практически храня безмолвие на этот счет, как и по многим другим вопросам, тридцатичетырехлетний примерный служащий журнала Collier’s по-прежнему страдал от того неприглядного образа, в котором Уильям Наст запечатлелся в памяти его семьи. А похождения последнего начались сразу после рождения Конде.

В 1861 г., всего через несколько дней после своего совершеннолетия, Уильям, не проявивший никакого влечения к учебе и с 16 лет начавший работать, благодаря своему нахальству, а также связям своего отца был назначен генеральным консулом США в Штутгарте, родном городе своего отца. Для молодого человека, которому в ту пору был 21 год, и его семьи эта должность, обеспечивавшая ему зарплату в 1 000 долларов в год (а кроме того, кров, пропитание и представительские расходы), была предметом гордости. У почтенного Наста в городе оставалось еще множество знакомых, способных поддержать молодого человека и при необходимости известить родителей о поведении их второго сына, предпочтения которого, порой мало соответствующие предписаниям методистской церкви, вызывали опасения.

Первые годы протекли без особых затруднений. Правда, семью иногда беспокоили письма Уильяма, в которых он рассказывал о своей светской жизни. Молодой человек, не ограничивавший себя в расходах, если дело касалось внешнего вида, хвастался тем, что заказал три костюма в Париже по той простой причине, что считал немецких портных не столь интересными. В семье, где главной добродетелью почитали духовность, бахвальство такого рода было по меньшей мере неудобоваримым. Живя вдали от Огайо, Уильям блаженствовал в мире тщеславия, роскоши и притворства. Все пошло из рук вон плохо, когда Уильям начал посылать сестрам и родителям роскошные подарки: сшитые на заказ перчатки, серебряный портсигар, ювелирные украшения… Одновременно с этими подарками до ушей родителей дошли слухи о денежных суммах, доверенных их сыну для передачи американскими гражданами, которые так и не дошли до настоящего адресата, а также сплетни о страсти Уильяма к игре.

Наконец, в 1864 г. в немецкоязычной прессе разразился скандал в связи с возможной кражей средств… В ужасе семья Наст потребовала немедленного возвращения своего отпрыска в Цинциннати. Уильям подал в суд на газеты за клевету и по причине своего добровольного отъезда не был привлечен к ответственности перед лицом вашингтонской администрации. Этот факт в глазах родителей Уильяма, почтенного Наста и его супруги, останется несмываемым пятном, от которого репутация их семьи на всю жизнь окажется подмоченной.

Уильям Наст не удержится на праведном пути и, несмотря на столь плачевный опыт, упорно продолжит мечтать о славе и богатстве. А поскольку многие его современники богатели, вкладываясь в железные дороги, он, в свою очередь, заинтересовался этой бурно развивающейся отраслью. Одним из самых завидных трофеев его послужного списка станет его назначение на должность президента компании Atchison, Topeka & Santa Fe Railway. К несчастью, Уильям Наст удержится на этом посту всего в течение трех недель. По правде говоря, никто так и не узнал, был ли он освобожден от своих обязанностей или импульсивно, что было ему свойственно, уволился сам.

Через некоторое время в его голове пустила ростки идея о том, что самым надежным решением, способным обеспечить его будущее, будет выгодная женитьба. Уильям, с его усами и бакенбардами, был похож на героя гражданской войны. Он обладал такой выправкой и уверенностью в себе, что, казалось, мог свернуть горы. Случайно – если только это не было ловким маневром – ему на пути встретилась Эстер А. Бенуа, уступившая натиску его обаяния. Уильяму было все равно, что, женившись на католичке, он окончательно разбивал сердце своих родителей. Эстер Бенуа была дочерью миллионера и поэтому располагала личным состоянием, оцениваемым в 200 000 долларов (что равняется 4 миллионам евро по курсу 2021 г.), не считая приданого.

Вскоре после свадьбы, отпразднованной 14 января 1868 г., супружеская пара переехала в Нью-Йорк, где у нее родилось четверо детей. Уильяму, одно время работавшему биржевым маклером, а затем занимавшемуся сделками с недвижимостью, никогда не удавалось содержать семью. Наследство Эстер таяло по мере того, как росла семья. Если в начале их семейной жизни Эстер была слепа от любви, то, с горечью наблюдая за своим банковским счетом, она прозрела: и речи не могло быть о том, что состояние, накопленное знаменитым Луи Огюстом Бенуа, поможет поправить финансовые дела ее никчемного мужа. После рождения Эстеллы в январе 1875 г., то есть спустя восемь лет, проведенных в Нью-Йорке, в квартире в центре Манхэттена, в Бриллиантовом квартале, без постоянного дохода, Уильяму был задан вопрос, что он намерен сделать для того, чтобы избежать краха.

Что это было? Спокойно принятое супругами решение? Бесконечные семейные ссоры? Неожиданное исчезновение даже без мысли оставить адрес? В 1877 г., в возрасте 37 лет, Уильям Наст уехал из Нью-Йорка в Европу. Понимал ли четырехлетний Конде Наст смысл этого отъезда, перевернувшего с ног на голову судьбу его клана? Поскольку эта тема была под полным запретом, маловероятно, что его позднее подробно осведомили об этом эпизоде, продолжительность которого, должно быть, вышла за рамки приемлемой. Версии по поводу отсутствия Уильяма Наста высказываются разные. Газеты в штате Миссури, родном штате Эстер, куда ей пришлось вернуться с четырьмя детьми и тем, что оставалось от 300 000 долларов – то есть, несомненно, очень небольшой суммой денег, – намекали на то, что сбежавший отец семейства тринадцать лет не подавал о себе ни единой весточки, и на то, что его считали мертвым.

Действительно ли Уильям Наст сжег все мосты и не поддерживал связи со своей семьей? В таком случае почему спустя много лет он снова подал признаки жизни?