Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения - Коллектив авторов

class="v">Печаль и радость, трепетность и светлость.

Живут в одном сосуде, будет пусть

Не броска нам на глаз ее приметность.

От сердца к сердцу ласковой волной

Душе подарит щедро безмятежность.

И хоть не навсегда она с тобой –

Прекрасна жизнь, которой правит Нежность.

Когда мы с тобой

Когда мы с тобою вдвоем,

Неважно, какая эпоха,

И жизнь наша – малая кроха –

Весь мир заслоняет собой,

Когда мы с тобой…

Когда мы с тобою вдвоем,

Пускай осуждают нас люди,

Мы слушать их мнений не будем,

И взгляд нам не нужен чужой,

Когда мы с тобой…

Когда мы с тобою вдвоем,

Поют по-особому птицы

И явь – или нам это снится? –

Что стала вдруг ночь голубой,

Когда мы с тобой…

Когда мы с тобою вдвоем,

А это ведь было недавно,

Так было безумно и славно,

И я вспоминаю порой,

Когда мы были с тобой,

Когда мы были с тобой…

Сиреневый ситец сирени

Сиреневый ситец сирени

Напомнил мне платье твое…

Нам дождь мимолетный весенний

Узоры из капель плетет.

Ты в простеньком платье прекрасна

(Вернуть бы нам юности шик).

Влюблен ли? Пока мне не ясно.

Быть может, к цветам я привык.

Как будто вдохнул я сирени

И в этом цветочном раю

Не жажду уже изменений

И воли мечтам не даю.

Счастья миг

А. А.

Районных городочков знакомый всем типаж,

Трава, река, маентков разрушенных пейзаж.

Поэту и актрисе по нраву был ландшафт,

И выпили охотно они на брудершафт.

Судьба у них по-своему у каждого строга,

Их свел художник Сутин. Невдалеке луга

Виднелись за рекою, и жаворонок пел,

И незачем бежать им, и нету срочных дел.

Художник свою славу во Франции обрел,

Но в городке под Минском родился как «посол»

Окраины России, в Париже долго жил,

Мир внутренний свой сложный в картины воплотил.

Смотрели на картины актриса и поэт

И думали о разном. Сквозь окна летний свет

Стремился на полотна, а зал был невелик,

И каждого по-своему коснулся счастья миг.

Неспешны разговоры на травке у реки,

Слова необязательны и паузы легки.

Да надо собираться, не торопясь, но все ж.

«Мы встретимся?» – «Быть может». – «Кто знает это, кто ж…»

Живут ведь в разных странах, то там порой, то тут,

Но жизнь объединяет в один крутой маршрут.

Как славны эти встречи, и дружеский привал,

И вкус хмельного виски с тех губ, что целовал.

Вектор любви

То я вновь припадаю к земле,

То я в небо опять улетаю.

Сердце место находит в стреле

Журавлиной курлычущей стаи

И уносится в смутную даль,

К ней летит, журавлями ведомо,

В нем лишь светлая грусть, не печаль,

Ожидание нового дома.

Притяженье земное, прости,

Что твои нарушаем законы.

Если в небе мы торим пути,

Все равно бьем земные поклоны.

Мы себя поднимаем так ввысь

И все дальше и дальше от детства.

Шепчет память в ушко: «Обернись!» –

От нее никуда нам не деться.

Я обнял бы поля и луга,

Обернулся бы тропкой лесною,

На озер голубых берега

Входит юность девчонкой босою.

Вновь я вижу палатки, костры,

Звук гитары, слезу на реснице…

Не вернешь золотой той поры,

Может только она лишь присниться.

Знаешь, в мире всегда ты не прав,

Если злобой живешь, не любовью.

Жить любовью – таков наш устав,

Пусть сменяется прошлое новью.

Детство, юность – в цепочке одной

Вместе с зрелостью и с сединою.

Если быть – то всегда лишь собой,

Не игрушкой пустой надувною.

Нам хранить дано вектор любви

Ради жизни на нашей планете.

С ней рождаешься, с ней и живи,

Без нее даже солнце не светит.

С нею лишь сохраним мы свой дом,

Чтоб его не смывали потопы.

Я тебя, Любовь, вижу во всем,

Парашют наш – Земля, а ты – стропы.

Облака белой варежкой

Облака белой варежкой в мыльной пене

Самолета крыло настойчиво трут и трут.

Лайнер в душе воздушном ловит мгновенье,

Когда крылья его вновь зеркальный блеск обретут.

И тогда солнца луч в них радостно глянет,

И в овальных окошечках сполох полыхнет,

Пассажирам беспечным бок подрумянит.

Лишь мгновенье – и опять в облаках самолет.

Не повернешь назад

Гладь речная, наливная и черемуха над ней

Белым медом, белым маем, стаей белых лебедей.

Эти лебеди уносят в детство давнее меня,

Где в реке темнеют плесы,

Где в лучах сверкают росы,

В небе жаворонки звенят.

Ширь морская, колдовская с белым парусом на ней,

Ветер волнами играет, этой нет игры древней.

А бездонные глубины волшебством своим манят,

Шлют прибой многоголосый –

Реквием по всем матросам,

Чей покой они хранят.

Тишь лесная, навесная, стрелки шишечек над ней

Прямо в небо улетают, чтоб проснуться у корней.

Корни, корни, припадаю к вам я, голову склоня.

Кто меня, как шишку, бросил

Прямо из весны да в осень?

Жизнь не повернешь назад.

Не просто дождь идет во мне