Красные листья. Восточный альманах. Выпуск восьмой - Нгуен Динь Тхи

Почему прежде всего в кхмерском фольклоре очень мало космогонических мифов? Что же, кхмеры никогда не задумывались о том, как появилась Земля, звезды? Наверное, это не так. Скорее всего развитая индийская мифология, попав на кхмерскую почву, вытеснила более примитивные кхмерские космогонические мифы, как в свое время христианские космогонические представления вытеснили античную космогонию древних греков и римлян.

Больше всего в Кампучии мифов о происхождении растений и животных, об их повадках и об особенностях их внешнего вида. Не потому ли, что до сих пор, наряду с буддизмом, кхмеры остались верны своим анимистическим и тотемистическим представлениям! Вы знаете, почему кони больше не летают? Это потому, что за воровство настоятель монастыря обрезал им крылья. Вы знаете, почему у носорогов вся кожа в глубоких складках и едят они только колючки, а пьют мутную воду? Это потому, что король, прогневавшись на носорога за непослушание, проклял весь носорожий род. Кхмеров больше всего интересуют предметы, которые их постоянно окружают, сопутствуют им в жизни. Наверное, этим объясняется такое большое количество топонимических легенд и преданий, рассказывающих о названиях озер и гор, деревень и храмов.

Мы уже выяснили, что кхмеры больше всего любят мифы этиологические, легенды и предания топонимические. Сказок же больше всего так называемых юридических. В них есть истец и ответчик, судья, который не в состоянии разрешить спора, и король — последняя инстанция. Он справедлив, мудр и по-хорошему хитер. Между прочим, почти у всех народов есть сказки о судьях, но, наверное, не много найдется стран, где бы «юридические» сказки преобладали над всеми остальными. Склонность кхмеров к «юридической» сказке объясняется, на наш взгляд, тем, что в средние века камбоджийское общество состояло главным образом из свободных крестьян, и поэтому их частые конфликты с феодалами обычно решались в суде, куда они имели право обращаться. В это же время в Кампучии оформился культ бога-царя, вследствие чего монарх стал считаться верховным божеством, в его руках соединилась духовная и светская власть. Он же был и главным судьей. Это и отразилось в «юридической» сказке, где только король способен вынести справедливый приговор. На первый взгляд «юридические» сказки копируют индийские, особенно повествующие о споре за вещь, которая по своей сущности не может быть ни продана, ни куплена. Бедняк, вечно ободранный и голодный, наслаждается ароматом блюд богача. Ему даже кажется, что он немного насыщается. А богач думает, что бедняк должен платить за запах его блюд, и тащит беднягу в суд. Конечно, судья приходит в тупик. Вроде и бедняк ничего не украл, и купец по-своему прав. Нет, этот спор должен разрешить сам король. И король выносит весьма остроумное решение: за аромат блюд он заставляет заплатить видом монеты. Идея о невозможности продажи солнечного луча, тени дерева, воздуха может показаться на первый взгляд банальной, на самом-то деле она очень глубокая. Ведь это попытка осмыслить себя в мире и отделить себя от мира, понять, что тебе принадлежит, а что принадлежать не может. Почти во всех странах есть подобные произведения, но у каждого народа эта общая идея обрастает чисто национальными элементами. В индийских сказках судья — деревенский староста, в кхмерских — король. В индийских сказках плату требует чаще всего бедняк. Кхмерам кажется, что бедняк у бедняка денег не попросит. Вот богачу, привыкшему получать и копить деньги, такая идея прийти в голову может. Одинаковый сюжет, одна и та же идея, но сколько специфически национального в каждом из вариантов! Это и взгляд на власть имущих, да и на человека вообще.

Сейчас уже никто не сомневается в том, что кхмерский фольклор — самобытное явление, а не индийская копия. Несмотря на многовековое влияние индийской культуры, несмотря на то, что кхмеры восприняли индийскую мифологию, буддизм и эпос, они остались глубоко национальными. Ничто не является столь значительным в кхмерском фольклоре в целом, как глубокое смешение мон-кхмерского субстрата и элементов индийской культуры. В нем соседствуют Индра и духи деревьев, озер и гор, которые оказываются столь же могущественными, как и сам царь богов, злобный якша и веселый обманщик заяц. Попадая на кхмерскую почву, индийские сюжеты порой так изменяются, что весьма затруднительно бывает определить, где же, собственно, начинается индийское влияние. Так, палийская джатака часто вплетается в кхмерскую волшебную сказку, и возникает произведение сложное, многогранное, с развитым сюжетом и множеством персонажей. Смягчается дидактичность произведения, а герой Будда превращается в обыкновенного человека, сильного и активного. В кхмерских сказках мы можем узнать сюжеты из «Панчатантры» и «Хитопадеши», «Океана сказаний» и «Двадцати пяти рассказов Веталы». Ну а как же философия буддизма? По нашему мнению, она в меньшей степени нашла свое отражение в фольклоре, чем индийские сюжеты. Философия впитала в себя культ предков, анимистические и тотемистические представления кхмеров, и тем самым изменила свое первоначальное лицо. Это касается даже кармы, по закону которой каждое существование, счастливое или несчастливое, определяется суммой поступков, дурных и хороших, совершенных в прошлых существованиях. В кхмерских же фольклорных произведениях очень часто дети страдают, несут тяжкое наказание, но не потому, что они сами совершили когда-то дурные дела, а потому что их совершили их матери. И наоборот, добродетельная дочь, прошлые существования которой не были запятнаны серьезными проступками, может улучшить, облегчить тяжелую долю своей матери. Конечно, очень трудно детально объяснить это интересное явление в кхмерском фольклоре. Но, может быть, кхмеры просто отождествляют собственные грехи прошлых существований с грехами своих матерей.

Буддийская этика вошла в кхмерский фольклор значительно полнее философии буддизма. Делать добро, не делать зла, уметь отказаться от жизненных благ — эти и другие нормы поведения были понятны любому человеку, они соответствовали традиционной морали кхмерского общества. Герой ровно ничего не предпринимает для того, чтобы сесть на престол: не отгадывает трудных загадок, не приносит волшебного эликсира, не встречается с могущественным врагом на поле боя. Он даже не помышляет о власти и престоле. И все-таки он все получает. События при этом развиваются почти всегда одинаково. В каком-то королевстве умирает правитель, не оставив прямого наследника. Собираются министры, спорят, ломают себе голову, но нет такого достойного, кто бы мог стать их королем. И тогда выпускают на волю слона, он найдет благословенного, преклонит перед ним колени, посадит на сплину и с почетом доставит во дворец. Нечего и говорить, что выбор падает на нашего героя. Много лет назад его оклеветали и с позором выгнали из дома, лишили родительской любви и