«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев

Конечно, не в одной еде было дело. Главное – чувство изоляции, от которого она никак не могла избавиться. Собственных глубоких политических убеждений у неё не было. Успехи в русском языке были скромными, поэтому общение с другими людьми было чрезвычайно затруднено.

Летом 1926 г. супруги Зорге получили отпуск. Решили отдыхать порознь. Рихард уехал на Кавказ, в Баку, где он родился. В посёлке Сабунчи сохранился дом его отца, который, как оказалось, был превращён в Дом отдыха, чему Рихард был искренне рад и о чём не преминул сообщить в письме своей матери. Кристина вместе с коллегой по работе Мариной поехали к Чёрному морю, в Сочи. Отпуск доставил Кристине массу удовольствий. Всё в той поездке к морю ей было ново и интересно – и дальняя дорога по Югу России, и черноморские пляжи, и экзотическая пешая экскурсия по Кавказу.

Потом в Сочи приехал Рихард. И это были последние счастливые дни их совместной жизни. В душе Кристины, по её словам, уже созрело решение уехать на родину. И вот настал день их расставания, который она много лет спустя описала так: «В один прекрасный день на втором году нашего пребывания в Москве мне вернули мой паспорт с визой, разрешающий выезд в Германию. Должна ли я была ехать? Почему бы и нет? Ика не сказал мне по этому поводу ни слова: как всегда, он предоставлял мне полную свободу выбора. Поздно вечером он привёз меня на вокзал, помог уладить все дела, связанные с отъездом; мы оба делали вид, что расстаёмся ненадолго. Но когда поезд подошел к перрону, слезы хлынули у меня из глаз. Я знала, что это был конец нашей совместной жизни, знал это и он. Тем не менее, мы переписывались, хотя и очень редко, вплоть до самой его гибели. Он ни разу даже не намекнул о своей настоящей работе, даже во время нашей короткой встречи в Берлине в 1932 году, когда мы официально расторгли наш брак, продолжавшийся пять лет, но сохранили дружеские взаимоотношения».

Так, по воспоминаниям Кристины, написанным много лет спустя после описываемых событий, выглядело завершение совместной семейной жизни.

Официальные документы, подтверждавшие её развод с Рихардом, до сих пор никем не приведены.

По понятной причине в своих воспоминаниях Кристина не указала, что она была привлечена к сотрудничеству по линии советской военной разведки и уехала в 1926 г. из Советского Союза. Явился ли идейный мотив основой такого сотрудничества или к нему подтолкнуло то обстоятельство, что совместная жизнь с Зорге не заладилась, сказать трудно. Кристина работала в Лондоне, работала недолго. В конце 1927 – начале 1928 года, «…когда в последний раз… пришлось ликвидировать работу в Лондоне… ей дали выходное пособие и распрощались с ней, с таким расчётом, что она может найти себе работу, где ей угодно в Германии, тем более что она немка». Больше к сотрудничеству Кристина не привлекалась, хотя была «известна с положительной стороны по прежнему совместному сотрудничеству».

В конце марта 1937 г. начальник 2-го (восточного) отдела Разведупра РККА корпусной комиссар Ф. Я. Карин[287] подал служебную записку, в которой доложил, что «…бывшая жена РАМЗАЯ под фамилией Frau Dr Zorge живёт в Берлине в буржуазной части города (Kaiserdam), работает юрисконсультом в фирме Шеринг». Ей известно, докладывал Карин, что «Рамзай коммунист», а также «…его теперешнее местопребывание, т. к. она поддерживает с ним связь». Служебная записка была составлена со слов А. И. Гурвича-Горина, который видел Кристину «…в Берлине после прихода Гитлера к власти».

В середине тридцатых годов прошлого века Зорге-Герлах уехала в США, где жила в штате Массачусетс, и преподавала немецкий и французский языки в школе. А 4 июля 1965 г. Кристина в статье «Мой муж – шпион доктор Зорге» в западногерманском журнале «Квик» писала: «Я преклоняюсь перед мужеством, отвагой и порядочностью Ики; он никогда ничего не делал ради денег. Следовало бы получше разобраться в его нелёгкой судьбе, оценить его личность не только с точки зрения политики. Я же никогда не была женой шпиона. Я была женой Ики».

В 1927 г. Вильгельм (Вилли) Давыдович Шталь[288], сотрудник IV управления штаба РККА (выполнял отдельные поручения Коминтерна в Польше и Германии в качестве курьера Отдела международной связи ИККИ) познакомил своего друга Рихарда Зорге с Екатериной Александровной Максимовой. Вилли брал у Кати уроки русского языка. По распространённой версии, Шталь и Максимова познакомились случайно, в поезде, в котором оба как-то возвращались в Москву из Ленинграда.

Рихард тоже решил брать у Кати уроки. Опять же по одной из версий, это было удобно, ведь она, хотя и с трудом, но все же могла изъясниться на немецком языке, и они имели возможность понимать друг друга без посредников.

Максимова обучала русскому языку и Кристину, которая вспоминала по этому поводу: «Я продолжала заниматься русским языком с моей очаровательной учительницей Катей… По прошествии года выяснилось, что она научилась бегло говорить по-немецки, в то время как мои успехи в русском были скромны». Не понятно, кто кого обучал языку и как, если отсутствовал общий язык общения. Видимо, Катерина оказалась более способной ученицей, чем учительницей.

Странно одно, как человек никогда не работавший с немецким языком и не занимавшийся до этого преподавательской деятельностью (по крайней мере, это никак не вытекало из известного жизнеописания Максимовой), и более того, не знавший или знавший очень слабо немецкий язык, обучал русскому языку сразу трёх немцев: одного – разведчика, второго – коминтерновца, в последующем сотрудника Разведупра и жену разведчика, ставшую как раз в это время сотрудницей IV управления. И наличие немецких корней у её матери, обрусевшей немки, является слабым тому объяснением.

Постепенно между Рихардом и Катей возникла дружба, переросшая в любовь. В чувствах Зорге сомневаться не приходилось. Любовь к Максимовой он пронес через всю жизнь. И в Советский Союз, уже находясь в Японии, он рвался не только потому, что воспринимал СССР как свою Родину, но ещё и потому, что там жила его Катя.

Безусловно, Рихард Зорге был обаятельным человеком. Добавим к этому еще несколько портретных зарисовок, сделанных людьми, близко его знавших в те годы.

Элизабет Порецки, супруга советского разведчика Игнаса Порецки (Рейса): «Ика был высокий, широкоплечий, его лицо немного желтоватого цвета под густой шевелюрой, все равно было весьма привлекательным и дышало волей. Высокий выпуклый лоб, прямой нос, резко выступающий вперёд, глубоко посаженные глаза придавали его лицу суровое выражение, которое немного смягчали пухлые губы. Он всегда был элегантен, особенно в спортивной одежде, и обладал хорошими манерами».

Любовь Ивановна Римм, бывшая