От Рабле до Уэльбека - Оксана Владимировна Тимашева

и оппозиционеров. Трагедии Корнеля и Расина, а также некоторых других авторов отвечают этому вкусу. Но даже самые серьезные люди не могут быть постоянно серьезными. Они, как все простые смертные, нуждаются в дивертисментах, в смене планов и ракурсов. Так часто порицаемый Мольер оказывается там, где судят свысока, но живут более чем земной жизнью.

Начав с фарсов, Мольер постепенно пришел к созданию комедии положений, серьезной комедии интриги, а затем и высокой комедии, затрагивающей наиболее интересные и актуальные для общества проблемы духовной жизни. Его пьесы синтезировали веселое искусство итальянской комедии дель арте, достижения новой прозы и драмы и широту мысли писателей-либертинов вроде Теофиля де Вио и Сирано де Бержерака. Драматург хорошо себе представляет художественные средства и эстетические принципы итальянской комедии масок: диалект, импровизацию, буффонаду, но также вдохновенную игру актера, его профессионализм, гармоническое слияние всех искусств. Французский фарс на итальянском фоне выглядит как нечто более грубое. Простые анекдоты, скабрезности, некоторая фривольность сопровождаются палочными ударами, попытками совсем неграциозно спрятаться в мешок или под стол, грубостью речи и жестов. Но все вместе это нужно Мольеру, чтобы заставить зрителя смеяться, потому что самое главное правило в искусстве— это «умение нравиться». Законодателем в искусстве не может быть главный идеолог, пусть это даже сам король, а «только публика». Мольер всерьез убежден, что зритель абсолютный судия. Завистливые актеры и педанты судят пьесы, взывая к авторитету Горация и Аристотеля, в то время как надо прислушиваться к мнению добрых людей, которых комедиограф видит прежде всего «честными». В предисловии к комедиям «Смешные жеманницы» и «Школа жен» он говорит о том, насколько трудное это занятие смешить людей, ведь человек не засмеется, если ему не захочется, а если ему смешно, значит, «его проняло».

Первоначально Мольер фантазирует, придумывает смешные ситуации, потом приближается к самой жизни, к естественному, как говорили в XVII веке, «правдоподобному», психологическому анализу «честных людей», их внутренней жизни и намерений. Его интересуют нравы современников, «потому что мы ничего не знаем о людях, если не знаем их нравов». Темы, которые более других его влекут, — это лицемерие и ханжество, ложные попытки изобразить, сымитировать добродетель. Если назначение комедии исправлять пороки людей, то она это делает, не щадя привилегированных, высшую касту…

Родом Мольер из благополучной буржуазной семьи (родился в 1622 году), отец — придворный обойщик короля. Дело это приобретено еще дедом Мольера, человеком не без вкуса, любившим театр. Великолепно разбираясь в тканях — нельзя заниматься убранством комнат без артистизма, — он водит внука в театр и на ярмарки. Посещают они и «Бургундский отель», где в это время играет превосходный комедиант Бельроз. Юный Жан-Батист Поклен (такова настоящая фамилия Мольера) проявляет особое пристрастие к зрелищам. Нарядный мир вымысла кажется ему лучше скучной повседневности. Не интересуясь ремеслом отца, он проявляет недюжинные способности к наукам. На весь курс, древние языки и философию, в коллеже Иезуитов, куда он поступает, ему потребуется всего пять лет. После этого учебного заведения он закончит еще одно— Клермонский коллеж, где, будучи человеком «неблагородного происхождения», он учится отдельно от многочисленных дворянских детей. В программе, кроме языков, естественные науки и философия, в итоге Жан-Батист Поклен выходит из школьных стен весьма образованным человеком, особенно хорошо усвоившим античную философию от Сократа до Эпикура. Затем следуют его занятия в Орлеанском университете, где будущий драматург получает профессию адвоката и легко добивается степени лиценциата. Несмотря на столь солидное образование, Жан-Батисту какое-то время не удается работать по специальности и приходится заменять отца, достигшего преклонного возраста, в его обязанностях обойщика-поставщика его величества. В дальнейшем Поклен и вовсе отходит от полученных им фундаментальных знаний. Начав как актер-любитель, он переходит на профессиональную сцену. Встреча с женщиной старше его по возрасту, рыжеволосой красавицей Мадленой Бежар, превосходной актрисой, решает его судьбу. Он так же, как она, начинает актерствовать, т. е. становиться человеком «другого сорта».

Быть актером во Франции семнадцатого столетия позорно, церковь относится к актерам как к прокаженным. Ришелье, который любит театр и даже покровительствует ему, вынужден издать указ: «…мы повелеваем, чтобы сие ремесло, коим нашим подданным может быть доставлено увеселение невинное и отвлекающее от разных предосудительных занятий, не вменялось им всенародно в бесчестие».

Драматическому искусству Мольер учится у итальянского актера Тиберио Фиорелли по прозвищу Скарамуш, наблюдая за своей мимикой с зеркалом в руке, занимается он также танцем и пантомимой, чтобы стать актером-универсалом, но его личные успехи как лицедея не приносят успехов труппе, в которой он работает вместе с Мадленой Бежар. Театр, который они называют Блистательным, не имеет никакой выручки. В данном случае важно подчеркнуть, что задолго до создания первых пьес драматург сам появляется на сцене и живет ею. И это при том, что он уже адвокат, лиценциат и переводчик поэмы Лукреция «О природе вещей». После окончательного провала труппы на сцене Блистательного театра Мольер начинает странствовать по французской провинции в районе Лиона и в Лангедоке, где его труппу поддерживают местные правители. Тут он пишет и ставит свои первые фарсы «Ревность некрасивого», «Летающий врач» и первые комедии «Ветреник» и «Любовная досада». В 1658 году он возвращается в Париж, ему разрешают играть при дворе. Первая пьеса, которую он здесь напишет и поставит, имеет большой успех, называется она «Смешные жеманницы» (1659). С этого времени новые пьесы и их постановки следуют одна задругой. «Сганарель, или Мнимый рогоносец» (1660), «Школа мужей» (1661), потом «Докучные» (1661), заказанные суперинтендантом (министром финансов) Фуке для большого праздника в его дворце, более красивом, чем Версаль, Вом-Виконт, хорошо приняты парижанами. Пьеса «Школа жен» (1662) вызывает оживленные дискуссии по поводу комедии как жанра, и Мольер пишет эссе «Критика «Школы жен» и «Версальский экспромт», где выступает против градации жанров и выражает сомнения по поводу первенства трагедии на сцене и в общественном мнении. Остроумно смеется он над дворянчиками и маркизами, над людьми осторожными, упрекающими его в нарушениях сценической иерархии. Достается от него и несогласным с ним актерам «Бургундского отеля».

Несмотря на шум и разнотолки вокруг имени Мольера, Людовик XIV заказывает драматургу многочисленные пьесы для придворных праздников в Версале, идущих под названием «Наслаждения зачарованного острова». Это происходит в 1664 году, но и в последующие годы вплоть до начала семидесятых он пишет пьесы для королевской резиденции, среди них самые известные «Жорж Данден», «Месье де Пурсоньяк», «Мещанин во дворянстве». Во всех этих пьесах переплетено комическое, музыка и балет.

Это не значит, что Мольера не посещают другие мысли и темы. Еще в 1664 году, когда не утихли споры вокруг «Школы жен»,