От заката до заката - Никита Андреевич Борисов

Сет выхватил кол и одним резким движением вонзил его в спину вампира. Существо выгнулось дугой и рассыпалось в пыль с тихим шипением.

— Спасибо, — выдохнула Лиза, ее голос дрожал. — Я... я думала, это конец.

Сет опустился на колени рядом с нишей, где они прятались, и впервые за долгое время почувствовал что-то похожее на настоящую человеческую нежность.

— Эй, как вы тут, принцессы? — спросил он, пытаясь придать голосу легкость, которой не чувствовал. — Надежное убежище нашли.

Эмма подняла на него взгляд, в котором, к удивлению Сета, не было страха — только странная, не по годам осознанная решимость.

— Стражник нас защищал, — сказала она, показывая свою потрепанную плюшевую игрушку. — Он отгонял монстров.

Сет посмотрел на плюшевого волка с его единственным оставшимся стеклянным глазом и порванным ухом. Что-то сжалось у него в груди — воспоминание, такое далекое, что оно казалось принадлежащим другому человеку. У него тоже когда-то была любимая игрушка, до того как жизнь превратила его в того, кем он стал.

— Да, я вижу, что он отличный защитник, — серьезно кивнул Сет. — Лучший из всех. Вы же все еще живы, верно? Значит, он справляется со своей работой.

— Папа говорил, что Стражник будет охранять меня всегда, — продолжила Эмма, прижимая игрушку к груди. — Даже когда его самого не будет рядом.

— Твой папа был прав, малышка, — сказал Сет, чувствуя комок в горле. — Такие как Стражник всегда защищают тех, кто им дорог.

Он повернулся к Лизе:

— Послушай, вам лучше остаться здесь еще на некоторое время. Мы разберемся с оставшимися кровососами и найдем выход. Это не займет много времени.

— Ты вернешься за нами? — спросила Эмма, и в ее голосе было столько доверия, что Сету вдруг захотелось стать лучше, чем он был — стать человеком, достойным такого доверия.

— Конечно, вернусь, — ответил он, и впервые за много лет это было обещание, которое он намеревался сдержать любой ценой. — Я же обещал, помнишь?

Лиза смотрела на него с странной смесью страха и надежды:

— Почему ты помогаешь нам? Ты же не знаешь нас.

Сет задумался на мгновение, глядя на свои руки, испачканные кровью — не только вампиров.

— Знаешь, есть такая штука, — начал он, подбирая слова. — В какой-то момент понимаешь, что заслуживаешь всего дерьма, которое с тобой происходит. Все мы расплачиваемся за свои выборы. Я точно заслуживаю этого ада. Но вы с Эммой — нет. Вы должны выбраться отсюда.

Он протянул Лизе свой кол и металлический крест:

— Держи их наготове. И... не прекращай молиться. Я не большой знаток, но кто знает, может, кто-то там наверху действительно слушает.

— Спасибо, — прошептала Лиза, принимая оружие.

— Удачи, мистер Гекко, — сказала Эмма.

Он поднялся и, с последним кивком, направился к остальным выжившим. Азиат ждал его у тела оборотня, его древнее лицо было непроницаемо, как маска.

В другом конце бара Джесс и Питти сидели рядом с телом Рэя. Кровь уже перестала течь из его ужасных ран, застывая темной коркой. Лицо Рэя было почти неузнаваемо — оборотень буквально сорвал с него кожу.

Сет и Азиат подошли к ним молча. Питти поднял на них взгляд, полный отчаяния и вины.

— Я плохой брат, — сказал он, его голос был сдавленным от слез. — Все это моя вина. Я уговорил его прийти сюда. Я всегда тянул его во все авантюры. Если бы не я…

— Эй, — прервал его Сет, опускаясь рядом. — Послушай меня. Не все зависит от нас, понимаешь? Некоторые вещи просто... случаются. И нам остается только принять это.

Он помолчал, подбирая слова, удивляясь тому, как они выходили из него — слова, которые он, возможно, хотел услышать сам:

— Мы делаем для своих братьев все, что в наших силах. Мы хотим для них лучшего. Но иногда... иногда судьба решает иначе. И это не наша вина.

Азиат кивнул, его глаза, казалось, видели сквозь века:

— Есть старая японская поговорка: "Самурай должен принять смерть еще до того, как берет в руки меч". Смысл не в том, чтобы жаждать смерти, а в том, чтобы понимать: все мы ходим по лезвию между жизнью и смертью. Каждый день — это дар, а не гарантия.

Питти медленно кивнул, вытирая слезы тыльной стороной ладони:

— Спасибо, Сет. И тебе, старик. Могли бы вы... оставить нас ненадолго? Мы хотим попрощаться.

Сет молча сжал плечо Питти и поднялся. Он с Азиатом направились к месту, где упала Рокси. Она уже пришла в сознание и сидела, держась за голову. Увидев их, она попыталась встать.

— Где Зик? — спросила она, оглядываясь по сторонам с тревогой. — С ним все в порядке? Он же жив?

Сет обменялся взглядом с Азиатом. Как сказать женщине, что человек, которого она любила, растерзан на куски монстром?

— Рокси, — начал Сет, стараясь говорить мягко. — Зик... он не смог…

Она поняла все по его глазам, прежде чем он закончил фразу. Ее лицо исказилось, словно от физической боли.

— Нет, — прошептала она. — Нет, нет, нет…

— Мне очень жаль, — сказал Сет, протягивая руку, чтобы поддержать ее.

Но Рокси оттолкнула его руку и, шатаясь, поднялась на ноги. Ее глаза были сухими, но полными такой ярости, что Сет невольно сделал шаг назад. Она обвела бар взглядом, пока не увидела то, что искала — тело оборотня, все еще лежащее возле барной стойки.

Собрав все силы, она бросилась к нему, схватив по дороге разбитую бутылку. Достигнув тела монстра, она начала бить его с исступленной яростью.

— Сдохни! Сдохни еще раз, тварь! — кричала она, вонзая осколки стекла в уже мертвое тело. — Ты забрал его! Ты забрал единственного человека, который когда-либо имел для меня значение!

Ее голос срывался, а слова лились потоком боли и гнева:

— Зик был единственным, кто принимал меня такой, какая я есть! Ты понимаешь? Он никогда не пытался меня изменить, никогда не говорил, что мне делать! Мы мечтали о детях, о маленьком домике в мексиканской глуши, с отличным ликером, рисом и бобами! И все дерьмо, что было в нашей жизни до этого, уже не имело бы значения!