Бывшая жена. (не) начнем сначала - Наталия Ладыгина

— Руки! — рявкает Дарина, не позволяя к себе прикоснуться. — Ты допускаешь ошибку… Речь бы пошла о Венере.

Венере? Она знает, что она жива? Откуда?

— Я знаю о Венере, что мне нужно.

— О, ты ошибаешься…

Если у нее в козырях именно эта информация, то я не понимаю, как это связано с ее местью мне много лет назад. Да она просто пытается меня развести.

— Выведите ее.

Несмотря на ее сопротивление они тащат ее на выход. Она кидает мне вслед угрозы, клянется, что пожалею. А я жалею только о том, что потратил на нее эти минуты.

Мне сейчас надо думать о том, как бы поскорее на самолет сесть и улететь к ней.

И что-то чувствую, я не дотерплю до завтра.

Венера. Поздний вечер…

— Венера, ты что, передумала?.. — настороженно спрашивает меня Алексей.

— Я не знаю… — выдыхаю честно. — Да и зачем это тебе? Я ведь не сказала тебе «да».

— Не сказала, — с досадой выдыхает Алексей. — Но я ведь не давлю на тебя.

— Становиться отцом моему сыну — серьезный шаг. Ты сам-то хорошо подумал?

— Вполне.

— Если Ангелина узнает, то... ей будет очень больно.

Я правда переживаю за ее чувства. Потому что сама, можно сказать, проходила через такое.

— Ангелина на протяжении долгих лет придумывала себе вещи, из-за которых страдала. К тому же, я уже с ней поговорил. Мы разводимся. Я ее не обманываю. А для тебя это единственный способ избавиться от него.

— Может ты и прав… — снова вздыхаю, присаживаюсь на кровать. Так тяжело на сердце, хоть вой. Еще и погода, которая добавляет мне страха. Никогда не любила грозу. Вздрагиваю от раскатов грома, которые все громче с каждой минутой.

— Я точно прав. Другого выхода… ну его нет, Венер.

— А… — ахаю от вспышки молнии, а уже через пару секунд раздается раскат. Не знаю, как Максимка у меня еще не проснулся. Его сегодня сморило пораньше после купания. Не хочу, чтобы он испугался. — Чертова погода...

— Ты всегда боялась грозы, — усмехается Леша. — Помнишь, как мы в десятом классе спрятались под крышей остановки, когда пошел ливень, град, налетел ветер, грохотало так, что в уши закладывало?..

— О да… Это какой-то армагедон был.

— Ты вцепилась в мою руку и визжала, что нас сдует.

— Тогда мне правда так казалось.

— Тебе и сейчас кажется, что плохое случится. Но оно не случится. Он поверит, зная, что мы с тобой до сих пор общаемся.

Он вот уверен, а я ни в чем не уверена.

— Ладно, Леш… Я, наверное, попытаюсь заснуть. Пока у меня от этих громыханий голова не разболелась, — поднимаюсь с постели, чтобы положить телефон на тумбочку, а потом расправить постель.

Невольно кидаю взгляд в окно, что выходит во двор. Застываю.

— Да, отдохни хорошенько. Завтра утром я позвоню.

— Ага… Спокойной ночи, Леш, — тороплюсь сбросить и, бросив телефон на кровать, одергиваю тюль, чтобы присмотреться к фигуре в желтой кофточке внизу. Это всего лишь пятый этаж, а двор хорошо освещен.

Это же она.

Бродит по дождю, вся промокшая до нитки по чужому двору.

— Господи…

В чем есть мчусь со всех ног в прихожую. Хватаю зонт с полки и, открыв дверь, срываюсь вниз.

Глава 17

Не дожидаясь лифта, я спускаюсь вниз, открываю дверь подъезда и, раскрыв зонт, бегу к девочке, которая сейчас ко мне спиной стоит на месте.

Это она. Теперь я это вижу точно.

— Василиса! Вася! — подбегаю к ней с зонтом.

Девочка оборачивается и смотрит на меня испуганно.

— Это я. Венера. Помнишь меня?.. Мы с тобой познакомились в супермаркете.

Вася кивает, хлопая мокрыми ресницами.

— Что ты здесь делаешь в такое время? Почему без зонта? Почему…

Ох, у меня масса вопросов, которые стоило бы задать не ей, а ее родителями.

Это ни в какие ворота.

Этим людям нельзя доверять детей!

Но мне не стоит ее допрашивать пока она вся мокрая и замерзшая. Губы синие и дрожат. Больно смотреть.

— Тебе надо в тепло. Пойдем со мной, — беру ее очень холодную руку, веду к подъезду. Она не возражает. Сама крепко сжимает мою руку. Она шокирована. — Не бойся…

Поднимаюсь с Васей, завожу ее в квартиру. У меня тепло. Хорошо. Она быстро согреется. Но ей срочно нужно снять мокрую одежду. Дам ей свой свитер.

— Проходи сюда.

Я бы попросила ее не шуметь, но она ведь и так слова еще ни сказала.

Завожу малышку в ванную комнату.

— Не против снять одежду? — спрашиваю ее, заглядывая в ее пустые светлые глаза. — Она мокрая. Я положу ее посушить, — опять кивает.

Что-то случилось. Что-то нехорошее. Позже ее расспрошу.

— Тогда снимай пока, а я принесу тебе кое-что моего надеть, хорошо?

— Хорошо.

Ну вот, заговорила. Улыбнувшись ей, я отправляюсь в спальню за свитером.

Сыночек мой по-прежнему спит сладко.

Пока разыскиваю в шкафу свой уютный свитер, пытаюсь предположить, что могло случиться.

Склоняюсь к тому, что Вася сбежала. Вряд ли приемные родители ее выгнали из дома. Но что-то подсказывает мне, что им не особенно интересно, где сейчас Василиса. Их соседка была весьма откровенна со мной. Не стала бы она такое говорить, не будь это правдой.

Нахожу свитер и скорее мчусь к ней обратно.

Вася уже сняла одежду, оставшись лишь в одном белье.

— Вот, давай помогу надеть.

Вася поднимает руки.

Свитер на ней словно платье.

— Спасибо.

— Не за что.

Она по-прежнему дрожит.

— Сейчас я тебя чем-нибудь напою, — засовываю ее вещи в сушилку.

Привожу ее в кухню.

— Садись за стол.

Девочка послушно следует к столу, а я к столешнице.

— Что ты любишь? В смысле попить. Могу сделать какао, горячий шоколад…

— Горячий шоколад.

Повернув голову, я вижу в глазах девочки загоревшийся интерес.

— Сейчас сделаю.

У меня есть автомат. От прошлых хозяев остался. У него есть это в функциях. Я недавно заправляла.

Наполнив большую чашку горячим шоколадом, я лезу в шкафчик за песочным печеньем. Все это взяв, иду ко столу.

— Попей. И печенья ешь, — ставлю все на стол и присаживаюсь рядом.

Василиса охотно принимается пить шоколад, есть печенья.

Я вижу, как постепенно она успокаивается. Но вот мне совсем не спокойно.

Если по-хорошему, то мне, наверное, стоит спросить у нее номер телефона родителей. Но я, скорее всего, только напугаю ее этим.

— Вкусно? — подпираю ладонью подбородок.

— Очень, — делает еще глоток.

— Я рада… Теперь, может, расскажешь, что стряслось у тебя?

Напрягается.

— Ты только не бойся. Я