Бывшая жена. (не) начнем сначала - Наталия Ладыгина

— Нет, Венера, — перебивает меня. — Я никуда не уйду, — качает головой из стороны в сторону.

Черт…

Мне нужно это время, чтобы окончательно все обдумать, но он не дает мне его.

— И чего ты ждешь? — нервно. — Что я пущу тебя к себе?

— На разговор.

— Ты поговорить, значит, хочешь… — едко усмехаюсь. — Я тебе по телефону все сказала и просила не объявляться. Но все же я предлагаю тебе встретиться завтра в городе, но ты все равно стоишь на своем.

— И продолжу стоять на своем.

Упертый.

Непрошибаемый.

Ладно…

Раз он так хочет.

Похоже, Леша прав. Он не отстанет. И нужно что-то, чтобы он оставил меня в покое. А если он узнает, что Максим сын Алексея… то я уже знаю, что будет.

— Хорошо, мы можем подняться ко мне, поговорить, — киваю. — Но после этого… Ты сам понимаешь.

Обхожу его и открываю дверь подъезда. Мы вместе поднимаемся на мой этаж, входим в мою квартиру.

Тишина.

Максим спит. Дверь в его комнату закрыта.

— Идем в кухню, — снимаю обувь, зонт бросаю на полку. Потом его высушу.

Бывший муж следует за мной. А я по пути проверяю сына через камеру. Все хорошо.

Войдя в кухню, я убираю со стола миску с печеньем и пустую чашку из-под горячего шоколада.

— Кофе будешь? — бросаю короткий взгляд на него.

— Можно. Вижу Скворцова здесь уже нет.

Закатив глаза, ставлю грязную посуду в раковину. Иду к кофемашине, беру чашку из шкафа.

— Сейчас — нет.

— Часто он к тебе прилетает?

Прощупывает. Хочет быть в курсе всего. Видимо, сомневается, что между нами что-то есть. Я не буду ничего опровергать. Вот еще... Сам-то он устроил свою личную жизнь, пусть и не с Дариной. А я что, не имею права?

Как же мне хочется спросить его о Варе... Но я не буду. Это слишком больно.

— Ты допрашивать меня собрался? — наполняю чашку крепким кофе. — Считаешь, что имеешь на это право? — оборачиваюсь и направляюсь ко столу, у которого он стоит. Ставлю чашку на край и заглядываю в глаза мужчины, в которых беспроглядная тьма.

Кажется, шок у него прошел. Теперь я вижу в нем то, что я и ожидала увидеть с самого начала.

— Как тебя называть?

Лицо бывшего искажено гримасой злости, глаза опасно сверкают.

Ах да, конечно, ему же нужно меня пристыдить.

Но меня трогает, задевает.

— Как хочешь называй, — дышу через раз.

— И это все, что ты можешь мне сказать? Ты инсценировала свою смерть, бросила дочь…

— Моя дочь, как оказалось, ребенок твоей любовницы. Или тебе память отшибло, что ты вместо того, чтобы сказать, что моя дочь умерла, подсунул мне дочь своей любовницы?

— Это не оправдание! Что же ты наделала, Венера?! Как ты могла?! — оглушает меня, сделав ко мне резкий шаг и схватив за плечи. — Ты знаешь, что я пережил, когда думал, что ты сожгла себя?!

— Меня совершенно не волнует, что ты пережил, — вырываюсь. — Ты все это заслужил. А еще, ты просто не оставил мне выбора, — пячусь. — Ты зря меня нашел. Зря.

— Не зря! — надвигается на меня. — Не зря, Венера!!

— Не кричи, — шиплю сквозь зубы, отскакивая от него. — В соседней комнате спит мой сын.

Глава 19

От взгляда бывшего мужа я тяжело сглатываю.

Я в нескольких мгновения от того, чтобы решить: правду говорить ему или ложь.

И если я скажу правду, то пути назад уже не будет. А вот если солгу, то я всегда смогу передумать и выложить ему правду, если потребуется. Сомневаюсь, что потребуется.

Как же тяжело...

Но он ведь врал мне годами. Что я так терзаюсь? Он не колебался. Быстренько сообразил, подкинув мне свою дочь. Кажется, он даже заставил себя поверить, что она моя и его. У него железная выдержка. Не каждый такую ложь выдержит на плечах.

— Кто спит в соседней комнате? — чуть прищуривается на один глаз Космос.

— Мой. Сын, — подтверждаю я, смотря на него исподлобья. — Так что не повышай тон. Он может проснуться.

Шокировано распахнув свои глаза, Космос коротко смотрит в сторону выхода из кухни, а уже в следующую секунду делает рывок.

И я знаю куда он идет.

И знаю, что у него в голове.

Он и мысли не допускает, что этот ребенок может быть не его.

Это ведь только он мог предать меня, быть с другими. Я по его мнению не способна и права не имею.

Я же, черт подери, не такая.

— Куда ты идешь?! Космос! Остановись! — рычу ему вслед. Он уже почти у двери. — Его нельзя сейчас будить! — за руку его хватаю, но он дергает ей так сильно, что мне больно. Кидает на меня предупредительный взгляд, чтобы не смела ему мешать.

Что ж, сейчас ты разозлишься еще сильнее.

И вот, когда он берется за ручку двери:

— Это не твой ребенок! Это сын Алексея!

Да…

Это его останавливает.

Я медленно выдыхаю, чувствуя, как меня кидает в сильный жар.

Но я должна взять себя в руки и сделать все для того, чтобы он сейчас ушел.

Опустив дверную ручку, Космос не сразу оборачивается, а когда все же делает это, я отвожу взгляд, не в силах смотреть ему в глаза. Это ему врать привычно. Не мне.

— Что ты сейчас сказала? — спрашивает он утробным голосом, заставляя похолодеть. Температура тела скачет.

— Мне все тебе повторять? — поднимаю взгляд. — Мой сын Максим… его отец Алексей, — в глаза его тревожные смотрю.

Я вижу, что он не верит мне.

— Нет, не может быть… — мотает головой. — Ты врешь мне, — делает ко мне шаг. — Ты не могла…

— Чего не могла? — невозмутимо. — Не могла устраивать свою личную жизнь?

— С ним, что ли?.. — выдыхает Космос, скривив свое лицо.

— Ты вздумал осуждать мой выбор? Ты, что ли, правильный выбор сделал? Дарина бросила твою дочь, но ты все равно с ней спал.

— После того случая много лет назад между нами ничего не было, — цедит он сквозь зубы.

Да-да, конечно.

— Да плевать мне, — бросаю равнодушно. — Я не собираюсь обсуждать то, как ты предавал меня. Это уже все неважно. Меня не трогает абсолютно, — рублю правду-матку. Ведь мне правда наплевать. Появившись тут, он, конечно, вскрыл старую рану, но я снова забуду. — Отойдем отсюда… — начинаю пятиться. — Я не хочу, чтобы мы разбудили сына.

Разворачиваюсь и направляюсь в кухню, слыша, что он тоже следует за мной.

— Погоди… — раздается за