Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

4 сентября 1945

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 453. Л. 80. Резолюции — автографы И. В. Сталина, А. И. Антонова, С. М. Штеменко, Н. А. Ломова]

Шифротелеграмма командования Забайкальского фронта И. В. Сталину с предложением учредить медаль «За победу над Японией»

4 сентября 1945

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 453. Л. 81. Подлинник. Машинописный текст. Резолюция — автограф И. В. Сталина]

3 сентября будет обнародован приказ верховного главнокомандующего, который гласил: «2 сентября 1945 года в Токио представителями Японии подписан акт о безоговорочной капитуляции японских вооруженных сил. Война советского народа совместно с нашими союзниками против последнего агрессора — японского милитаризма — победоносно завершена, Япония разгромлена и капитулировала»[1782]. 3 сентября указом Президиума Верховного Совета СССР было объявлено днем праздника Победы над Японией, в Москве состоялся торжественный артиллерийский салют. Однако массовых торжеств в честь победы над Японией устроено не было. Более того, получив от командования Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, Тихоокеанского флота шифровку от 4 сентября с просьбой разрешить принять участие в Октябрьском параде в Москве 7 ноября по одному сводному полку от каждого из фронтов и ТОФ, Сталин наложит резолюцию: «Признать невозможным»[1783].

На второй шифровке, полученной в тот же день с Дальнего Востока от тех же подписантов, просивших от имени войск Дальнего Востока и Забайкалья учредить медаль «За победу над Японией», Сталин оставит краткую резолюцию: «Принять»[1784].

Вероятно, таким образом Сталин всем направлял символическое послание: война Советского Союза против Японии не более чем военный эпизод Второй мировой войны, достойный такой же медали, как и многие другие победоносные сражения, но не более того.

Вместо послесловия

Обеспечение безопасности социалистического Отечества стало главной целью догоняющей модернизации, фактический курс на которую И. В. Сталин и возглавляемая им группа членов советского руководства провозгласили во второй половине 1920-х годов, исключив из непосредственной политической задачи дня мировую революцию, с лозунгом которой приходили к власти российские большевики. Форсированная индустриализация, ускоренная коллективизация, культурная революция — три взаимосвязанных направления трансформации российского социума, о целесообразности, формах, методах, достижениях, провалах и цене которых спорили и продолжат спорить историки и общественные деятели. В результате этих процессов государство сосредоточило в своих руках экономику, финансы и людские ресурсы, научение целесообразному распоряжению и управлению которыми происходило методом проб и ошибок, сопровож- даясь материальными и человеческими потерями. Достройка формировавшейся целенаправленными усилиями административно-командной системы управления происходила одновременно с первыми мобилизационными мероприятиями в отношении советского социума на рубеже 1930–1940-х гг.

Стратегические прогнозы о неизбежности войн в империалистическую, как ее определяли советские лидеры, эпоху и военного столкновения Союза ССР с миром капитала оказались правильными.

Расчеты и просчеты стратегического планирования во внешнеполитической сфере, причины, ход и итоги предпринятого Сталиным в 1939–1940 гг. внешнеполитического наступления, в основе которого лежало стремление обеспечить безопасность границ в соответствии с распространенными тогда представлениями, многократно разбирались и еще не раз будут подвергнуты анализу. Результатом этих усилий стало расширение границ «советского отечества», которое по-разному интерпретируется в различных сегментах общественного сознания.

Так или иначе, но использование стратегических преимуществ, приобретенных в результате этого наступления и последовавшей инкорпорации в состав Союза ССР территорий в Прибалтике, Карелии, Бессарабии, Западной Украине и Западной Белоруссии окажется сложной задачей, которую так и не удастся в полной мере решить к моменту вторжения вермахта 22 июня 1941 г.

Подготовка Советского Союза к военному столкновению велась — на Востоке с милитаристской Японией, а на Западе — сначала с коалицией европейских лимитрофов во главе с Польшей, а затем с нацистской Германией и ее потенциальными союзниками. Осуществлялись подготовительные мероприятия в общем в соответствии с общепринятыми сегодня представлениями о принципах мобилизационной подготовки, включающими централизованное руководство, заблаговременность, плановость и контроль, комплексность и взаимосогласованность[1785].

Однако достигнутый уровень готовности не обеспечил решения задач, вставших в повестку дня накануне и сразу вслед за вторжением вермахта в пределы Союза ССР. Начальный период войны продемонстрировал многочисленные бреши в системе обороны, мобилизационном и военном планировании, оборонном строительстве, качественных характеристиках кадрового состава Красной армии и государственном управлении в целом. Конечную политическую ответственность за допущенные ошибки несет советский вождь, взявший на себя бремя единоличного руководства страной.

Тем не менее, к началу Великой Отечественной войны усилиями Сталина и советского руководства путем проб и ошибок создается мобилизационное общество с соответствующей социально-экономической и политической системой управления. В рамках созданной системы управления переплелись идеологические, административные, производственные, финансово-экономические и репрессивные аппараты, а несущей опорой стала мобилизация и самомобилизация членов социума на решение вставших перед страной задач.

После определенной «доводки» в ходе начального этапа войны эта система управления даст высокий совокупный эффект воздействия на личное и социальное поведение граждан, государственных и общественных институтов, функционирование военной экономики и финансов и, в целом, обеспечит решение задач, вставших перед Советским Союзом. Именно благодаря созданной системе управления оказалось возможным эффективное распоряжение в годы войны ограниченными финансово-экономическими и трудовыми ресурсами в чрезвычайных обстоятельствах мировой войны. Объектом управления и ресурсной базой Победы 1945-го стали социум и государственный народно-хозяйственный комплекс, с которым Союз ССР подошел к войне по завершении индустриализации и коллективизации.

В годы войны высокий уровень мобилизации и самомобилизации ответственных исполнителей на разных этажах управленческой пирамиды, как и общества в целом, позволит во многом компенсировать провалы управленческих решений, неразвитость институтов управления, неясность процедур их функционирования, последствия ошибок и поражений, проистекавших из объективных и субъективных причин. Важнейшей характеристикой системы управления следует считать ее способность к оперативному анализу практического опыта и целенаправленному устранению последствий допущенных ошибок. Сталин являлся институциональным центром созданной управленческой системы, испытавшей на себе влияние персональных особенностей его личности и административно-командной управленческой культуры, к которой он принадлежал и которая была в значительной мере сформирована по его лекалам. Под руководством Сталина, с его участием и, в значительной мере, его решениями была сформирована и структура управления вооруженными силами, осуществлялось планирование кампаний и стратегических операций в годы войны, принесших как поражения, так и победы.

Сплавив воедино политические и идеологические кампании, законодательные нормы, управленческие и правоприменительные практики, советскому руководству удалось обеспечить высокую мобильность человеческих ресурсов и их целесообразное, как правило, использование в военной и в гражданской сферах.

Доминантой в комплексе мер государственного управления стало принуждение общества, всех его социальных институтов и всех его членов к солидарному решению проблемы выживания государства и социума, поставленных перед угрозой физического уничтожения. Комплекс жестких, а порой и жестоких решений