Совдетство. Книга о светлом прошлом - Юрий Михайлович Поляков

свертками. Одна из них, зажав покупки под мышками, достала из сумки красную пачку, извлекла из нее длинную сигарету с золотым кончиком, жестом остановила прохожего мужчину и прикурила от его папиросы.

«Господи, сколько же курящих женщин в Москве!» – с испугом подумал я.

– Сумасшедший дом! – сказала она, выдыхая сизый дым.

– Ненавижу очереди! – отозвалась вторая и затянулась сигаретой подруги.

– Вер, ты посмотри, какой мальчик модный!

– Да уж, пижон.

– Смотри-ка, убежал. Дикий, что ли? – они засмеялись мне вслед, не зная, что, во-первых, я ненавижу новую одежду, во-вторых, не желаю выглядеть пижоном или клоуном, а в-третьих, и это – главное: при виде курящих женщин у меня почему-то… Замнем для ясности. Весной я просмотрел в библиотеке все журналы «Здоровье», какие были, особенно раздел «Половое воспитание», – но ничего похожего на мое, видимо, очень редкое и опасное заболевание там не нашел.

20. Как я потерял друга

Огромную «Контору городских бань» я решил обойти на всякий случай стороной, хотя вдоль фасада путь к тете Вале, в Комсомольский переулок, короче. Но в таком наряде идти мимо КГБ себе дороже: могут заподозрить, что американцы уже засылают к нам в СССР малолетних шпионов. Да еще и эта маска в авоське. Недавно по телику показывали фильм, где диверсанты пробирались в закрытый советский город под водой, прикидываясь ныряющими курортниками, и были, конечно, обезврежены нашими боевыми пловцами, вооруженными антиакульными ножами. У меня, разумеется, есть ценники, подтверждающие, что все, кроме сухумской авоськи, куплено в «Детском мире», а не за границей, но чекисты могут еще поинтересоваться, откуда и куда я несу дефицитный желатин.

Торопливо проскочив проулок, идущий вдоль могучей стены КГБ, я очутился на маленькой площади. Слева, в глубине, торчал непонятный памятник: бородатый старичок на постаменте стоял, как-то нелепо присев и растопырив руки, будто его прихватил радикулит, как дядю Колю во время прошлогоднего субботника – ни согнуться, ни разогнуться. Смех и грех, как говорит бабушка Маня. А статуя на пьедестале должна вызывать уважение! Иначе зачем ее громоздить посреди города?

Справа углом выступало высокое серое здание с 40-м гастрономом на первом этаже. Там, прямо у входа, в отделе «Соки-воды» готовят изумительный коктейль. Всего за десять копеек. В высокие алюминиевые стаканы наливают молоко, кладут четверть пачки мороженого и добавляют вишневого сиропа, а потом прищелкивают колбы к электросмесителю, и стержни с маленькими лопастями, шумно вращаясь, взбивают напиток. Ждать надо две-три минуты, но зато потом ощущение такое, будто пьешь пенистое, воздушное, вишнево-сливочное мороженое. О, если бы не съеденный только что в «Детском мире» кремлевский пломбир!

Нащупав в кармане оставшиеся три монеты, я собрал волю в кулак и, стиснув зубы, огляделся. Если идти направо, то через пять минут я окажусь у Батуриных. А если спуститься налево по Кузнецкому Мосту, можно за десять минут дойти до театра, где мы всем классом года два назад смотрели «Синюю птицу». Особенное впечатление на меня произвела удивительная сцена, когда белый яйцеголовый Сахар отламывает свои пальцы-леденцы и угощает ими детей. Как артист это делал, не понимаю! Наверное, он по совместительству еще и фокусник…

И тут мой взгляд наткнулся на вывеску «Зоотовары». «Вот голова садовая! Видимо, цыганская порча передается и детям. Совсем забыл купить рыбкам еду, а ведь в баночке осталось не больше, чем на неделю!»

Едва дождавшись, когда загорится зеленый свет, я бросился туда. Конечно, «Зоотовары» – это вам не Птичий рынок, но и здесь есть на что посмотреть. Правда, цены тут государственные, непоколебимые и торговаться нельзя. В магазине пахло сухим рыбьим кормом и несвежими подстилками, их, видно, в клетках давно не меняли. Слева, занимая всю стену до потолка (как телевизоры в магазине, взорванном Фантомасом), стояли рядами аквариумы. В воде, освещенной трубками дневного света, плавали алые меченосцы, черные моллинезии, полосатые данио, плоские неторопливые скалярии, бело-голубые гурами, красные и синие петушки, барбусы, похожие на крошечных окуньков. Были даже неоновые рыбки, напоминающие беглые искорки холодного огня. Но больше всего в аквариумах набилось гуппи-вуалехвостов всевозможных цветов, имелись даже тигровые. Распустив наподобие вееров хвостики, самцы крутились, охмуряя сереньких невзрачных самок. Стоила парочка рубль пятьдесят, а на «Птичке» можно сторговаться вдвое дешевле.

Кстати, у нас, у людей, все наоборот: наряжаются, красят волосы и губы, рисуют себе глаза, носят туфли на гвоздиках, унизывают пальцы колечками, дырявят уши и вдевают серьги, вешают на шею янтарные бусы как раз исключительно женщины. Мужчины же выглядят гораздо скромнее, как и полагается сильному полу. Когда дядя Юра купил себе четвертый костюм и десятый, «абстрактный», галстук, бабушка Маня сказала, что «зятек с глузду съехал». Впрочем, я и сам сейчас – в желтой куртке, веселенькой ковбойке, зеленых техасах и оранжевых сандалиях – смахиваю на расфуфыренного гуппи-вуалехвоста.

За прилавком стоял мой друг продавец-консультант Василий. Я как-то забрел сюда днем, когда все еще на работе, а он скучал от безлюдья, и мы долго беседовали о том, каким должен быть идеальный аквариум и стоит ли держать дома змей, даже неядовитых. Василий был категорически против и рассказал историю про ужа, который любил подремать, свернувшись, как в расселине, в открытом рту спящего хозяина. Я же высказал другую точку зрения. Вот приходят к тебе гости, рассаживаются, начинают выпивать, закусывать, и тут из-под дивана выползает живая змея… Ха-ха! Всем весело!

– А если у кого-то слабое сердце? – возразил консультант.

Я был вынужден согласиться. Сошлись мы на привлекательности крыс, но только исключительно белых, а не серых, что бегают у нас по двору, питаясь объедками из столовой. Эти опасны и могут цапнуть, а укус у них ядовитый, как у хорошей гадюки. Замучаешься потом уколы от бешенства делать.

Когда я вошел, мой друг, отрастивший элегантные усики, был занят – он мастерски обрабатывал «гуппешников». Так продавцы называют бедных родителей, обычно их затаскивает в магазин капризный ребенок, требуя, чтобы ему немедленно купили какую-то живность. Выяснив, что кошечек и собачек тут в помине нет (их на улице, бездомных, полным-полно шастает), капризник начинает вымогать сначала говорящего попугая, потом кролика, затем – морскую свинку, наконец, хомячка или канарейку. Откуда я это все знаю? От верблюда! Сам таким же был еще недавно. Родители в ужасе от цен и детской истерики и уже готовы взять в дом любого хомяка, а грызуну подавай клетку и мешок пшена.

И тогда опытный продавец-консультант мягко предлагает взглянуть на аквариумы. Конечно, юный вымогатель тут же требует себе здоровенную золотую львиноголовку, тянущую граммов на сто пятьдесят, стоящую ползарплаты и нуждающуюся в пятнадцативедерном