Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант

пяти лет. На него возлагались все более широкие обязанности по управлению финансовой и торговой жизнью государства. У него не было официального титула; халиф не решался вызвать недовольство, сделав его официальным визирем; но Хасдай выполнял свои многочисленные функции с таким тактом, что завоевал расположение арабов, евреев и христиан. Он поощрял образование и литературу, обеспечивал студентов стипендиями и книгами и собрал вокруг себя целый салон поэтов, ученых и философов. Когда он умер, мусульмане наравне с евреями почтили его память.

Подобные, хотя и менее значительные, фигуры были и в других частях мусульманской Испании. В Севилье аль-Мутамид пригласил к своему двору ученого и астронома Исаака бен Баруха, дал ему титул князя и сделал его главным раввином всех еврейских общин.19 В Гранаде Самуэль Халеви ибн Нагдела соперничал с Хасдаем ибн Шапрутом в силе и мудрости и превосходил его в образованности. Он родился (993 г.) и вырос в Кордове и совмещал изучение Талмуда с арабской литературой, а также с торговлей пряностями. Когда Кордова пала под натиском берберов, он перебрался в Малагу и там пополнил свой скромный доход, составляя письма для просителей королю Хаббусу из Гранады. Пораженный каллиграфией и дикцией этих писем, визирь короля посетил Самуэля, отвез его в Гранаду и поселил в Альгамбре в качестве своего секретаря. Вскоре Самуил стал и его советником, и визирь сказал, что «когда Самуил давал совет, был слышен голос Бога». Умирая, визирь рекомендовал Самуила в качестве своего преемника, и в 1027 году Самуил стал единственным евреем, открыто занимавшим должность и звание визиря в мусульманском государстве; это было тем более возможно в Гранаде, где половина населения в XI веке составляли евреи.20 Арабы вскоре одобрили этот выбор, так как при Самуиле маленькое государство процветало в финансовом, политическом и культурном плане. Сам он был ученым, поэтом, астрономом, математиком и лингвистом, знавшим семь языков; он написал (в основном на иврите) двадцать трактатов по грамматике, несколько томов поэзии и философии, введение в Талмуд и антологию литературы на иврите. Он делился своим состоянием с другими поэтами, пришел на помощь поэту и философу Ибн Габиролю, финансировал молодых студентов и оказывал помощь еврейским общинам на трех континентах. Будучи визирем короля, он также был раввином для евреев и читал лекции по Талмуду. Благодарный народ присвоил ему титул принца-нагида (в Израиле). Когда он умер (1055 г.), его сменил на посту визиря и нагида его сын Иосиф ибн Нагдела.

Эти века — десятый, одиннадцатый и двенадцатый — были золотым веком испанского еврейства, самым счастливым и плодотворным периодом в средневековой истории иврита. Когда Моисей бен Чанох (ум. 965), один из барийских эмигрантов, был выкуплен в Кордове, он организовал там, с помощью Хасдая, академию, которая вскоре стала интеллектуальным лидером еврейского мира. Подобные школы были открыты в Лусене, Толедо, Барселоне, Гранаде…; и если школы восточного еврейства почти ограничивались религиозным образованием, то в этих преподавались также литература, музыка, математика, астрономия, медицина и философия.21 Такое образование дало верхней половине еврейского населения Испании широту и глубину культуры и утонченности, равных которым в то время не было ни у мусульманских, ни у византийских, ни у китайских современников. В то время было позором для человека, обладающего богатством или политическим положением, не знать истории, науки, философии и поэзии.22 Сформировалась еврейская аристократия, которую украшали красивые женщины; возможно, она слишком остро осознавала свое превосходство, но искупала свою гордыню чувством, что хорошее рождение и удача обязывают к щедрости и совершенству.

Упадок испанского еврейства можно отсчитывать от падения Иосифа ибн Нагдела. Он служил королю почти так же умело, как и его отец, но не с тем скромным тактом, который примирил население, наполовину состоявшее из мавров, с тем, что им правит еврей. Он взял всю власть в свои руки, одевался так же по-королевски, как и король, и смеялся над Кораном; сплетники называли его атеистом. В 1066 году арабы и берберы подняли восстание, распяли Иосифа, уничтожили 4000 евреев в Гранаде и разграбили их дома. Оставшиеся евреи были вынуждены продать свои земли и эмигрировать. Двадцать лет спустя из Африки пришли Альморавиды, пылающие ортодоксальным духом, и долгий медовый месяц испанских мусульман и евреев закончился. Один магометанский богослов объявил, что евреи обещали Мухаммеду принять ислам по истечении 500 лет после хиджры, если к тому времени не придет ожидаемый ими Мессия; пять веков по магометанскому счету истекли в 1107 году; эмир Юсуф потребовал обращения всех евреев в Испании, но оправдал их, заплатив огромную сумму в его казну.23 Когда Альмохады сменили Альморавидов в качестве правителей Марокко и мусульманской Испании (1148 г.), они предоставили евреям и христианам тот же выбор, который царь Сисебут предоставил евреям за 535 лет до этого — отступничество или изгнание. Многие евреи притворились, что перешли в ислам; многие последовали за христианами в северную Испанию.

Поначалу они встретили там королевскую терпимость, столь же великодушную, как и та, которой они пользовались в течение четырех веков под властью ислама. Альфонсо VI и VII Кастильские хорошо относились к евреям, сделали евреев и христиан равными перед законом и сурово подавили вспышку антисемитизма в Толедо (1107), где тогда проживало 72 000 евреев.24 В Арагоне в течение столетия царило подобное взаимопонимание между материнской и дочерней религиями; король Яков I пригласил евреев поселиться на Майорке, в Каталонии и Валенсии и во многих случаях предоставил еврейским поселенцам бесплатные дома и земли.25 В Барселоне в двенадцатом веке они доминировали в торговле и владели третью земли.26 Евреев христианской Испании облагали суровыми налогами, но они процветали и пользовались внутренней автономией. Торговля между христианами, евреями и маврами велась свободно; все трое обменивались подарками по праздникам; время от времени король вносил средства в фонд строительства синагоги.27 С 1085 по 1492 год евреев можно было встретить на высоких государственных должностях в испанских христианских государствах в качестве фискальных агентов и дипломатов, а иногда и министров.28 В двенадцатом и тринадцатом веках к этому христианскому дружелюбию присоединилось и христианское духовенство.29

Первая вспышка нетерпимости произошла среди самих евреев. В 1149 году Иегуда ибн Эзра, управляющий дворцом Альфонсо VII Леона и Кастилии, обратил власть своего господина против евреев-караимов Толедо; подробности неизвестны, но с тех пор о некогда многочисленных испанских караимах больше ничего не слышно.30 В 1212 году некоторые христианские крестоносцы вошли в Испанию, чтобы помочь освободить ее от мавров; в большинстве своем они