Готика. Становление - Семен Нестеров

Уже три дня я провёл в лаборатории Дамарока, но они показались вечностью. Порученная работа с самого начала не казалось весёлой, но алхимик продолжал нагружать меня рутинными обязанностями, не утруждая себя даже короткими пояснениями о том, для чего всё это нужно. В отличие от предыдущего моего общения с Дамароком, на этот раз он ничему не учил меня, даже его занудные лекции теперь показались бы мне развлечением. Все эти дни я перемешивал какие-то растворы, следил, чтобы из перегонного аппарата не выпарился лишний спирт, мыл колбы и другую посуду. И главное, я не только не мог возразить, но и вообще не имел возможности говорить. Даже чтобы отпроситься на минуту по нужде, мне приходилось трогать мастера за плечо и объясняться жестами и мимикой. Забавное это, наверно, было зрелище, потому что даже старый маг порой не мог сдержать улыбку, глядя на мои телодвижения.

Когда Дамарок читал свои манускрипты, это было ещё сносно, но не дай бог, если он начинал бурчать что-то себе под нос… Изначально я думал, что легко продержусь положенный срок наказания, а интенсивная работа в лаборатории даже добавит в жизнь разнообразия. Я жестоко заблуждался. Всё бы ничего, но алхимик даже спать мне толком не давал – его снадобья варились круглосуточно и по неведомым причинам требовали безотрывного контроля. Я был практически уверен, что на самом деле следить за ними не требовалось, и всё делалось лишь для того, чтобы я по-настоящему ощутил на себе всю тяжесть наказания. К концу третьего дня мои глаза закрывались сами собой, несмотря на все усилия – короткого отрывистого сна, который мне был позволен, не хватало для того, чтобы восстановить силы.

Мне и без этого было тяжело на душе – незаконченные дела угнетали. Я не знал даже, как прошли предварительные переговоры. Торрез присутствовал на них и вернулся живым – уже неплохо, но больше мне ничего не удалось узнать, а спросить не было никакой возможности. Конечно, я мог написать свой вопрос на клочке бумаги, но вряд ли кто-то стал бы мне отвечать, к тому же отлучаться из лаборатории без уважительной причины мне всё равно было не позволено. Ожидание становилось всё более невыносимым, минуты тянулись, как часы, а от скуки я уже начинал считать биения своего сердца, которое кстати, иногда начало сбиваться с ритма, то ли из-за недосыпания, то ли от духоты и действия каких-то вредных для здоровья паров, от которых не всегда спасала тканевая повязка на лице.

Первое время я надеялся, что мне удастся вырваться на свободу, но поразмыслив хорошенько, я отбросил эту затею. Покинуть обитель не составляло большой трудности – я мог в любой момент отправиться куда угодно и едва ли кто-то меня стал бы останавливать. Гораздо сложнее было бы потом вернуться. Корристо пришёл бы в ярость, да и остальные маги тоже не оценили бы такой выходки. В этом случае я мог забыть о карьере мага очень надолго, если не навсегда. Непослушание наставнику расценивалось кодексом как одно из самых грубых нарушений, особенно, если на то не было действительно веских причин.

В конце концов, мне пришла в голову забавная мысль. Я использовал заклинание сна… на себя. Свиток уже давно лежал в широком кармане моей мантии, ожидая подходящего момента. Сначала я надеялся воспользоваться им, чтобы усыпить Дамарока и ненадолго сбежать из обители, но наблюдения показали, что выйти незамеченным удастся только если усыпить весь замок, а для этого, наверное, не хватило бы даже всей мощи божка, которому так рьяно поклонялись сектанты с болот, не то что двух пыльных свитков. Я решил действовать изобретательно, и хотя бы дать себе возможность отдохнуть. Свиток в моих руках рассыпался в пыль, а я ощутил такое желание спать, что просто-напросто свалился на пол прямо там, где стоял, чуть не опрокинув какие-то колбы.

Не знаю, что было дальше, но песочные часы, которыми Дамарок отмерял длительность варки важных зелий, уже претерпели, по крайней мере, один переворот. Я лежал на кровати, а Дамарок копошился с пробирками. Вставать мне не хотелось, я вновь закрыл глаза и полежал ещё какое-то время, пока алхимик не подошёл проверить моё самочувствие. Я бы не сказал, что магический сон хорошо восстановил силы, но, по крайней мере, спину больше не ломило. Притворяться не было смысла, и я открыл глаза.

– Наконец-то! Я уже начал было беспокоиться. Ты свалился в обморок так неожиданно, прямо во время работы. Помнишь, что случилось?

Я хотел было ответить, но вовремя спохватился, кивнул головой и слегка пожал плечами.

– А, толку нет тебя расспрашивать! – махнул рукой алхимик, – всё равно молчишь. Ну да не важно – скорее всего ты надышался паров глорховой травы – она повышает кровяное давление – вот тебе в голову и ударило. В следующий раз не забывай вовремя обновлять свою защитную повязку – она ведь тоже не вечна и имеет свойство пропитываться всевозможными испарениями.

Я послушно кивнул в ответ.

– Как хоть ты себя чувствуешь? На тебя даже пахучая настойка не подействовала – спал, как убитый. Если бы не ровный пульс, я б решил, что у тебя сердечный приступ. Но хватит отлынивать – вставай и за работу – вон уж солнце садится, столько ты проспал – теперь давай в бой с новыми силами – нам предстоит ещё очень много работы. Это тебе не ползунов по пещерам гонять. Кстати – бесполезными оказались эти зверюшки – кое-какое магическое зелье сготовить можно из их слюнных желёз, но есть одна загвоздка. Как я не старался, не смог избавиться от токсического эффекта. То же действующее вещество они выделяют, что содержится в болотной траве. Это, конечно, всё в теории – никому я, ясное дело, получившийся эликсир не давал – слишком опасно. Некогда мне сейчас возиться с такой ерундой – ожидал я от этих «формисидас» чего-то более значительного. Думал, что удастся усилить телепатические способности. Но от такого варева разве что с демонами заговоришь. Что-то я отвлёкся… Давай-давай! За работу!

Мне не оставалось ничего, кроме как ещё раз