История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев

Рабы и вольноотпущенники.

В Аравии на протяжении веков сохранялся рабовладельческий уклад79. Рабов (абдов) доставляли на полуостров по большей части из Восточной и Центральной Африки. Их захватывали и закупали специальные экспедиции работорговцев или продавали паломники, стремившиеся покрыть расходы на посещение «святых городов». Торговля рабами сосредоточивалась преимущественно в Мекке, но велась и в других городах, в частности в Хуфуфе и Маскате. В Аравию поступало, видимо, несколько тысяч рабов в год. В исключительных случаях в рабов обращали и арабов. Дети невольников (мувалиды) иногда сохраняли то же общественное положение, что и родители.

Больше всего рабов было сосредоточено в центре работорговли – Хиджазе, где каждая более или менее состоятельная семья стремилась приобрести невольников. За пределами Хиджаза рабов имели только богатые семьи. «В Аравии мы нередко встречали негров, – писал У. Пэлгрев, – в Джауфе, Джебель-Шаммаре, Касиме и Судайре. Но мы видели их только в роли рабов и редко в других домах, кроме самых богатых»80. По свидетельству путешественников, численность африканцев и мулатов в Южном Неджде была больше и они составляли в отдельных оазисах большинство жителей. «В Эр-Рияде негров множество, в Манфухе и Сильмийе еще больше, они часто встречаются в Эль-Хардже, вади Эд-Давасир и их окрестностях»81.

Рабами владела и кочевая знать. «Каждый могущественный шейх, – сообщал И. Буркхардт об аназа, – ежегодно приобретает пять-шесть рабов и нескольких рабынь…»82 Подобное положение было и в других бедуинских племенах.

Рабы выполняли самые тяжелые и грязные работы. В кочевом племени они пасли скот, доставляли воду, ставили и снимали шатры, собирали топливо. Рабский труд использовался также в земледелии и ремесле, но очень ограниченно. Основная сфера его применения – домашнее хозяйство, где рабы были слугами, стражниками и домоправителями.

Нужно отметить некоторые существенные особенности положения рабов в Аравии. Рабство здесь носило патриархальный характер. Этим и объясняется в общем мягкое обращение с рабами. Невольники, особенно мувалиды, становились как бы неравноправными членами семьи хозяина. Иногда они могли даже наследовать имущество хозяина. Рабыни, главным образом в среде городской знати, использовались как наложницы. Их дети обычно становились свободными, так же как и они сами после смерти хозяина. Будучи бесправными и униженными в социальном плане, в экономическом отношении рабы могли жить лучше полуголодных кочевников или крестьян. Им доставалась часть доходов знати.

Многие рабы получали свободу, становясь вольноотпущенниками, которых также называли абдами. Это относилось не только к наложницам и их детям. Численность «наследственных» рабов была незначительной.

В бедуинских племенах процесс освобождения невольников шел более интенсивно, чем у оседлых. По истечении определенного времени бедуины всегда отпускали рабов на волю и женили на женщинах того же цвета кожи, писал И. Буркхардт. «Аназа никогда не сожительствуют со своими рабынями, но через несколько лет службы предоставляют им свободу и выдают замуж за рабов или их потомков, оставшихся в племени»83.

Вольноотпущенники занимались мелкой торговлей и ремеслом, нанимались слугами в богатые дома.

В условиях Аравии освобождение рабов имело и другой смысл. Одному из аназийских шейхов, например, «принадлежало свыше пятидесяти семейств людей, которые когда-то были его рабами и своим состоянием полностью обязаны щедрости этого шейха. Он не вправе теперь получать с них ежегодную дань, так как они считаются свободными арабами, но он берет их дочерей в жены своим новым рабам и вольноотпущенникам, а когда во время войны эти чернокожие захватывают значительную добычу, шейх вправе забрать у них хорошего верблюда, в чем они никогда ему не отказывают»84. Некоторые вольноотпущенники объединялись по формально-родовому признаку, но эти роды стояли ниже объединений чистокровных арабов. Вольноотпущенники сохраняли и имущественную, и личную зависимость от бедуинской верхушки.

Основная масса вольноотпущенников занималась земледелием. Они были лишены земли, поэтому становились арендаторами-издольщиками, чаще всего у оседлой и кочевой знати (иногда и целых кочевых племен). Эксплуатировали вольноотпущенников-арендаторов нещадно, и, по словам Г. Валлина, «они редко достигали богатства и благосостояния»85. Сохранялась также значительная личная зависимость вольноотпущенников-арендаторов от бывших рабовладельцев. Кроме того, в ряде случаев, прежде чем уйти от хозяина, вольноотпущенник должен был вернуть имущество, которое он получил при освобождении86, что часто оказывалось невозможным. Вольноотпущенники-арендаторы не только платили рейту, но и оказывались в какой-то мере прикрепленными к земле. Поэтому их статус ближе подходил к положению крепостных, чем статус других групп населения Аравии.

Доходы от земельных владений, обрабатываемых вольноотпущенниками, служили для бедуинской верхушки одним из важнейших внешних (внеплеменных) источников дохода.

Роль внешних источников дохода в кочевом племени.

Если внутри кочевого племени между аристократией и рядовыми бедуинами преобладали отношения, не ставшие классовыми, то вне племени бедуинская знать выступала как социальная группа эксплуататоров. Доля в газу, дань с оседлых, полукочевников, «низших» племен, ремесленников, торговцев и паломников, рента с поливных земель, сдаваемых в аренду, приносили ей львиную долю дохода87. Со своих соплеменников бедуинская знать, как уже отмечалось, могла получать лишь незначительный прибавочный продукт их труда. Но земледелие обеспечивало более высокую производительность и позволяло в большей степени эксплуатировать крестьян. Кроме того, вне племени аристократия могла позволить себе забирать в виде дани не только прибавочный, но и часть необходимого продукта, обрекая на лишения и голод данников. Газу также можно считать методом эксплуатации, но только хищнической, варварской эксплуатации, которая порой приводила к смерти ограбленных.

Внешние доходы, поступавшие в племя, обогащали верхушку, усиливая имущественное расслоение. Но часть этих доходов доставалась и простым соплеменникам, что способствовало сохранению прослойки самостоятельных бедуинов и сглаживало неравенство.

Двойственный характер племенной аристократии как более богатых и знатных соплеменников и как эксплуататоров населения, жившего вне их племени, определял специфику политической власти у кочевников и в аравийском обществе в целом.

Организация и характер власти в кочевом племени.

Шейх внутри племени был в первую очередь патриархальным старейшиной коллектива и распорядителем хозяйственной деятельности. Он руководил основными перекочевками племени, распределением пастбищ и колодцев, выбирал место и определял время разбивания лагеря. Шейх мог быть судьей или арбитром в возникавших внутри племени спорах, недоразумениях и тяжбах в вопросах семьи, брака, быта, надзирал за соблюдением племенных обычаев, особенно связанных с кровной местью, следил за возвращением украденного имущества. Он представлял племя в сношениях с внешним миром и от имени племени принимал почетных гостей. Шейх мог быть военным предводителем, мог объявлять войну и заключать мир88.

Важнейшие решения шейх принимал после консультаций с представителями племенной знати или племенным советом – маджлисом89, важным элементом демократической организации патриархально-родового общества. По сообщению Ч. Доути, «здесь говорит, кто хочет, здесь раздается