Тропами святого Урала. Часть 1 - Александр Смольников

места здесь на сто сорок шесть верст; до сих пор на этом месте пашни не паханы, дворы не ставили, и в царскую казну пошлина никакая не бывала, и теперь эти земли не отданы никому, в писцовых книгах, в купчих и правежных не написаны ни у кого».

Аника в общении быстро освоился, тряхнул головой и, сжимая в руках шапку, стоя на коленях, перекрестился и обратился к царю:

– Государь наш! Дай грамоту, жалованную нам на эту землю! Мы поднимем землицу в дремучих лесах, на которых ещё не было вспахано ни одной борозды; мы построим городки, возведем церкви и поставим монастыри, отстроим крепости для защиты земли государевой, будем добывать руду и отольём пушки, чтобы защитить свою землю и дома от вторжения вогулов да остяков и других инородцев. Мы будем искать соль и ставить солевые варницы, вылавливать зверя и отправлять в столицу рухлядь бесценную, да исправно платить налоги с этой земли во имя процветания государства нашего. И Большая Пермь будет процветать в твою честь и во славу земли русской!

Крепкий еще царь, позднее названный «Грозным», которому удавалось сдерживать на то время, хоть и с трудом, внезапные порывы ярости, ещё не был подвержен наплывам того жуткого настроения, приводившего к разорению Новгорода, Пскова, других городов, к безжалостному истреблению жителей и ко многим другим жестокостям, омрачившим период его царствования, покоривший Казань, обратил в тот момент взор дальше на Восток, на Каменный пояс (Урал) и Сибирь.

Пелевин И.А. Царь Иоанн Грозный в келье юродивого Николая Солоса. 1877 г.

Мысль о возможности продвижения на земли инородцев захватила царя. Глаза сверкнули, лицо из мрачного, как по мановению волшебной палочки, расправилось, засветилось довольной улыбкой. Смех вырвался из глубины длинных усов, срываясь весёлыми перекатами из уст царя всея Руси. Государь встал с кресла и не торопясь подошёл к Аникию Фёдоровичу с Григорием, продолжающих стоять на коленях перед троном.

Аникий Фёдорович почувствовал, что медленно намокает его нижняя рубаха и начинает прилипать к спине, подбородок и руки начало немного потрясывать. В мыслях мелькнуло: «Вот он какой Царь великий самодержец, боже мой, протяни руку и дотронешься, вот он какой! – Аника, с волнением приподняв голову, рассматривал великого государя, да, подобно деду своему, Ивану III, Иван IV очень высокого роста, хорошо сложен, с высокими плечами, широкою грудью; сухощав, глаза маленькие и живые, нос выгнутый, усы длинные, вроде ничего особого, но как – то всё – таки не по себе!»

Надо сказать, что Иван Грозный имел обширную память, был очень деятелен, сам рассматривал все просьбы; всякому можно было обращаться прямо к нему с жалобами на областных правителей. Подобно отцу, любил монастырскую жизнь, но по живости природы своей не довольствовался одним посещением монастырей, созерцанием тамошнего быта: в Александровской слободе завел монастырские обычаи, сам был игуменом, опричники – братиею. По русским и иностранным свидетельствам, в первую половину жизни Иван IV мало занимался охотою, посвящая все свое время делам правления; когда Баторий по окончании войны прислал просить у царя красных кречетов, то Иван Грозный велел ему отвечать, что послал за ними на Двину и Поморье, сказано было нарочно, были у него кречеты добрые, да поизвелись, давно уже он мало охотится, потому что пришли на него кручины большие. Баторий в благодарность за кречетов спрашивал, какие вещи особенно любит царь, чтоб прислать их ему; Грозный отвечал, что он охотник до аргамаков, до жеребцов добрых, до шапок хороших, железных с наводом пищалей ручных, чтоб были добры, цельны и легки.

С предусмотрительной сдержанностью царь распорядился произвести проверку о положении дел в районе Перми. Были опрошены местные жители, некто пермич Кодаул (Кодаулин), который приезжал из Перми с данью, находившийся в то время в Москве, подтвердил лично, что эти земли пусты и что всё, о чём рассказали Строгановы, соответствует действительности.

Грамотой Ивана Грозного от четвёртого апреля того же года Григорию Строганову было пожаловано «для всего рода» право владения 3 415 000 десятин земли (около 3 622 350 гектаров) на Северо-Западном Урале (на Камне) по обе стороны Камы от устья Лысьвы до реки Чусовой, чтоб он из других городов людей тяглых и письменных к себе не называл и не принимал, также чтоб не принимал воров, людей боярских, беглых с имением, татей и разбойников; если приедут к нему из других городов люди тяглые с именами и детьми, а наместники, волостели или выборные головы станут требовать их назад, то Григорий обязан высылать их на прежние места жительства. Купцы, которые приедут в городок, построенный Строгановым, торгуют в нем беспошлинно; варницы ставить, соль варить, по рекам и озерам рыбу ловить Строганову безоброчно; а где найдет руду серебряную, или медную, или оловянную, то дает знать об этом царским казначеям, а самому ему тех руд не разрабатывать без царского ведома. Льготы Строганову дано на двадцать лет: какие неписьменные и нетяглые люди придут к нему жить в город и на посад и около города на пашни, на деревни и на починки, с тех в продолжение двадцати лет не надобно никакой дани, ни ямских и селитряных денег, ни посошной службы, ни городового дела, ни другой какой-либо подати, ни оброка с соли и рыбных ловель в тех местах. Которые люди поедут мимо того городка из Московского ли государства или из иных земель, с товарами или без товара, с тех пошлины не брать никакой, торгуют ли они тут или не торгуют; но если сам Строганов повезет или пошлет соль или рыбу по другим городам, то ему с соли и с рыбы всякую пошлину давать, как с других торговых людей пошлины берутся. Поселившихся у Строганова людей пермские наместники и тиуны не судят ни в чем, праветчики и доводчики в его городок и деревни не въезжают ни за чем, на поруки его людей не дают и не присылают к ним ни за чем: ведает и судит своих слобожан сам Григорий Строганов во всем. Если же людям из других городов будет дело до Строганова, то они в Москве берут управные грамоты, и по этим грамотам истцы и ответчики без приставов становятся в Москве перед царскими казначеями на Благовещеньев день. Когда урочные двадцать лет отойдут, Григорий Строганов обязан будет возить все подати в царскую казну в Москву на Благовещеньев день. Если царские послы поедут из Москвы в Сибирь и обратно или из Казани в Пермь и обратно