Космос. Иллюстрированная история астрономии и космологии - Джон Норт

Созвездие Андромеда на фрагменте листа 16 «Atlas Coelestis» Флемстида

Мы уже видели, как ссора Флемстида с Ньютоном и Галлеем задержала публикацию полученных им результатов и как его трехтомная «Historia coelestis Britannica» вышла в свет только в 1725 г., спустя шесть лет после его смерти, и как его «Atlas coelestis» пришлось дожидаться до 1729 г. Ситуация улучшилась в течение последних лет жизни ученого. У него была верная жена и хорошие друзья, один из которых, сэр Джеймс Торнхилл, широко известный художник, человек, чья роспись потолка в нижнем зале Королевского военно-морского госпиталя в Гринвиче являлась доказательством этой дружбы. Он нарисовал портреты Тихо, Коперника и Флемстида вместе с его ассистентом Томасом Уэстоном и стенным инструментом Флемстида, а также со схемой полного солнечного затмения 1715 г. В противоположность этому, Ньютон был изображен здесь в образе античного философа, держащего в руках математические диаграммы. Торнхилл принимал деятельное участие в оказании помощи Маргарет Флемстид при подготовке атласа, приготовляя некоторые из его прекрасных гравюр и координируя работу других граверов. Пример одного из созвездий изображен на ил. 187. Несколько карт были уже подготовлены в 1703 г. Томасом Уэстоном и украшены художником Паулем ван Сомером (не путать с гораздо более известным яковианским художником с таким же именем).

Как и все его солидные предшественники XVII в., Флемстид выбрал греческую систему обозначений Байера. В основе его атласа лежал значительно более полный звездный каталог по сравнению со всем изданным на тот момент, но как и во всех подобных работах, огромные усилия, скрывающиеся за каждой из итоговых координат, оставались спрятанными от взгляда. За весьма редкими исключениями, те, кто оформлял ранние звездные атласы, просто копировали координаты из наиболее доступных перечней. Секрет качества Флемстида скрывался не только в произведенных им бесчисленных расчетах, но и в том факте, что начиная с 1696 г. он нанимал вычислителей, работавших на него в Дербишире и в Гринвиче, и если возникала ошибка, она выявлялась при сравнении полученных результатов. Вскоре после этого независимые вычисления стали частью общепринятой практики, и в течение всего оставшегося столетия две посмертные работы Флемстида задавали стандарт для тех, кто шел по его следам. Особенно важным стало его признание ведущими французскими астрономами. Существовало два новых французских издания, опубликованных в 1776 и 1795 гг. – второе из них было представлено так, как будто оно третье. Наибольшую славу на этом заработали Жозеф Жером де Лаланд и Пьер Мешен. Они добавили туманности Мессье и пять новых созвездий, например Телескоп Гершеля, располагающееся между головой Ориона и рогами Тельца. Пример их трактовки другого созвездия (Геркулес), у которого было в запасе несколько свободных звезд, можно увидеть на ил. 188.

188

Вверху – созвездия Геркулес и Северная Корона из французского издания «Atlas Coelestis» (1776) Флемстида. Внизу – фрагмент из оригинального издания. Во французском издании добавлен Млечный Путь (La Voye Lactée) и Ветвь и Цербер (Le Rameau et Cebere). Это аллюзия на Цербера, пса, охраняющего выход из царства мертвых, который мог обрастать извивающимися змеями. Эта странная французская вставка, как и многие другие, так и не получила всеобщего признания.

189

Фрагмент созвездия Дева из (внизу) «Atlas Coelestis» (1729) Флемстида и (вверху) «Uranographia» (1801) Боде. Невозможно сравнить это произведение с предыдущим ввиду его слишком большого масштаба (в нем указано более 17 000 звезд и около 2500 туманностей), но эти две иллюстрации дают представление об относительном количестве звезд в обеих работах.

Атласы Байера и Гевелия, и даже более полный атлас Флемстида, показывали только звезды, видимые невооруженным глазом. «Уранография» Иоганна Элерта Боде, изданная в 1801 г., продвинулась еще на один шаг; этот гигантский атлас обозначил некоторое смещение акцентов. В нем еще присутствовал художественный элемент (конечно же, в обновленном и пересмотренном виде), но дни его были уже сочтены. Не существовало никакого резона помечать невидимые звезды на красивой картинке. Для сравнения образцов рисунков, взятых из его атласа и атласа Флемстида, взгляните на ил. 189. Что касается содержания атласа Боде, который, несомненно, являлся самым большим звездным атласом из опубликованных в нарочито традиционной форме, он содержал положения более чем 17 000 звезд и 2500 туманностей, открытых и каталогизированных Уильямом Гершелем. Боде был преисполнен решимости не допустить ни единого упущения. Он включил практически все созвездия, когда-либо существовавшие в Западном мире, почти все пустые места традиционного неба заполнил довольно забавным образом. Это, например, созвездия Арфа Георга, Бранденбургский Скипетр, Резец Скульптора, Часы, Химический Аппарат, Электрическая Машина и Мастерская Скульптора, мы перечислили только семь наименований, взятых с одного листа. Работа Боде стала одной из первых, где использовались границы созвездий, которые, наряду с названиями, были должным образом стандартизированы, хотя и не без модификаций, существенно улучшенных в «Uranometria Nova» Фридриха Аргеландера (1843) и «Uranometria Argentina» Бенджамина А. Гулда (1877–1879).

Со временем астрономы начали утрачивать интерес к этому старому стилю атлас-плюс-каталог. Спецификация гораздо более слабых звезд нуждалась в новых условных обозначениях. В 1930 г. Международный астрономический союз сформировал четкий и удобный в пользовании список из 88 созвездий. Его прямолинейные границы между созвездиями более или менее сохраняют традиционный порядок звезд, видимых невооруженным глазом. Однако до этого многие астрономы уже не обращали внимания на названия созвездий, звезды просто перечислялись посредством указания прямого восхождения и склонения или какого-либо другого признака. В каталогах двойных и переменных звезд присутствовали свои обозначения. Узнай Птолемей о том, что наступит день, когда число опубликованных каталогов превысит число звезд, перечисленных в его собственном списке, он был бы ошеломлен.

НОВАЯ ТОЧНОСТЬ: БЕССЕЛЬ И ЗВЕЗДНЫЙ ПАРАЛЛАКС

Стремление следовать старым традициям шло на убыль, но стремление к точности – нет. Астрономия первой половины XIX в. извлекла немало выгод из промышленного прогресса, перекинувшегося во второй половине предыдущего века из Англии и Франции на Германию и Европу в целом. Теперь у лондонских мастерских были гораздо более достойные конкуренты, особенно в Германии, например торговое предприятие И. Г. Репсольда (Гамбург, 1802) и Г. Рейхенбаха (Мюнхен, 1804). Эти предприятия очень успешно модифицировали конструкции, производимые такими фирмами, как Доллонд, Рамсден и Кэри. Развитый рынок инструментов для топографической съемки и навигации продолжал обеспечивать технологическую основу повышения требований к новым и часто богатым обсерваториям, и Германии сильно повезло с тем, что такой лучший математик столетия, как Карл Фридрих Гаусс, проявлял активный интерес к практическим вопросам изготовления инструментов.

В том, что касалось точных измерений, симпатии астрономов переключились со стенного квадранта на пассажный инструмент. Он представлял собой телескоп-рефрактор, установленный на оси, ориентированной вдоль линии восток-запад таким образом, чтобы наводить его на меридиан, и был снабжен полной, прекрасно градуированной круговой шкалой, показания которой считывались с помощью микрометра с микроскопом. То обстоятельство, что круг был полным, облегчало оценку ошибки центрирования и других ошибок наведения. Точные хронометры – «регуляторы» – использовались для измерения нужных углов посредством определения времени пересечения звездой сетки подсвеченных визирных нитей (или, лучше сказать, паутин) в фокальной плоскости пассажного телескопа. Были разработаны новые теории инструментальных ошибок и, как следствие, угловые измерения стали гораздо более точными. Вслед за американцами в 1844 г. был введен в пользование хронограф, определение времени стало осуществляться электрическим способом, хотя