Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

Внимательно выслушав Александра Филипповича, я заявил, что не боюсь никаких коллизий, которые бы могли возникнуть между мной и Немцовым, и добавил:

— Я еще подумаю, взвешу все «за» и «против». О решении объявлю только после встречи с Немцовым.

Вскоре эта встреча состоялась. К чести Бориса Ефимовича, он не пытался тупо продавливать свое предложение. Разговор протекал спокойно, в конструктивном русле. Немцов мягко намекнул, что его назначение первым заместителем Председателя Правительства состоялось благодаря Ельцину, что «царь Борис» очень благоволит к нему, и ему предоставлены большие полномочия по реформированию естественных монополий.

Развивались бы события иначе, если бы Бревнов не стал первым заместителем президента РАО «ЕЭС России»? Не думаю. В качестве моего заместителя он ничего другого не мог делать, кроме доставления информации на стол Немцова. Поэтому, назначая 28 марта 1997 года Бревнова первым заместителем президента, я ввел в штатное расписание не одну, а две единицы первых заместителей президента. Первым заместителем президента — главным инженером РАО «ЕЭС России» я назначил Владимира Андреевича Стенина. По сложившейся традиции, главный инженер считался в любой структуре Минтопэнерго и РАО «ЕЭС России»

первым среди других первых заместителей. Владимир Андреевич Стенин относился к руководителям крупного масштаба, хорошо знал электроэнергетику, обладал богатым опытом работы, хорошими организаторскими навыками.

Назначение Стенина вызвало негативную реакцию в немцовской команде. Я понял, что трудоустройство Бревнова является первым шагом в реализации какого-то далеко идущего плана.

Глава 52

В чьих руках рубильник

Через три дня в Правительстве РФ состоялось совещание, на котором присутствовали Анатолий Борисович Чубайс, Борис Ефимович Немцов, Евгений Григорьевич Ясин, Яков Моисеевич Уринсон, а также председатель Федеральной энергетической комиссии России Юрий Николаевич Корсун и заместитель министра топлива и энергетики РФ Анатолий Гаврилович Козырев. Я выступал с докладом о выполнении инвестиционной программы и плана-прогноза ввода в эксплуатацию новых объектов энергетики в 1997 году. Я собирался довести до уважаемых слушателей, что в целом инвестиционная программа по энергетическому комплексу составила 41,4 трлн, рублей капитальных вложений. Сюда входили 10,6 трлн, рублей целевых инвестиционных средств РАО «ЕЭС России», образовавшихся за счет инвестиционной составляющей, которая была включена в себестоимость электроэнергии и услуг, а также амортизационных отчислений, прибыли и дивидендов на государственный пакет акций в РАО «ЕЭС России». Но вникать в мои цифры и доводы на данном совещании никто не собирался. Мне было сразу заявлено, что пора отказаться от практики включения инвестиционной составляющей в себестоимость электроэнергии и услуг. Необходимо, мол, перейти на «цивилизованный» порядок инвестирования капитального строительства через прибыль. Мои попытки доказать, что это делать нельзя, остались без внимания.

Через два дня вышло постановление Правительства РФ, которое отменило действовавшую в течение пяти лет систему формирования инвестиционных средств в электроэнергетике. А ведь благодаря этой системе были введены новые энергетические объекты и проведено техническое перевооружение имевшихся объектов общей мощностью около 8 млн. кВт, построено более 60 тыс. километров новых линий электропередачи напряжением 35 кВ и выше. Ранее утвержденный на 1997 год план-прогноз строительства и ввода в эксплуатацию объектов энергетики подлежал вынужденному пересмотру в сторону уменьшения как по объему капитальных вложений, так и по количеству возводимых объектов. В целом по энергетическому комплексу объем капитальных вложений сократился до 32,9 трлн, рублей, в том числе за счет целевых инвестиционных средств РАО «ЕЭС России» — до 5,4 трлн, рублей.

Однако реальное выполнение и этих цифр находилось под большим сомнением. При существовавшей тогда системе неплатежей за электроэнергию было почти невозможно получить реальный источник финансирования капитального строительства через прибыль. Ликвидация хотя и слабого, но гарантированного источника, обеспечивавшего финансирование перспективных планов развития электроэнергетики страны, стала своеобразным и ощутимым «вкладом» в ее реформирование. Из-за неплатежей за электроэнергию трудно также было ожидать каких-либо поступлений в бюджет страны за счет налога с прибыли, на которые так надеялись младореформаторы. Это было видно по результатам 1996 года. Из 8 трлн. 563 млн. рублей, предусмотренных планом-прогнозом капитальных вложений по РАО «ЕЭС России», было освоено 6 трлн.1 1 7 млрд. рублей (только 71,4%), в том числе: «живыми» деньгами — 57,3 млрд, рублей, ценными бумагами — 1 трлн. 300 млрд, рублей, остальное — с помощью взаимозачетов. Как при этом можно было рассчитываться с бюджетом?

Величина платежей, которые предстояло осуществить РАО «ЕЭС России» после перехода на систему финансирования капитальных вложений из прибыли, резко увеличилась. Оставался только один путь взятия кредитов и их погашения — через повышение тарифов на электроэнергию. В случае сохранения объема принятого на 1997 год бизнес-плана капитального строительства тарифы на электроэнергию должны быть увеличены на 30%. Чтобы не допустить их повышения, надо было сократить развитие электроэнергетики. Вот на это и толкали нашу страну «советники» из Международного валютного фонда, по чьей команде Правительством РФ принималось это пагубное решение.

Социальные реформы, включая коммунальную, за которые взялся Немцов, — дело очень тяжелое. Для их проведения требовалось пойти на очень непопулярные меры, и, чтобы решить хотя бы один вопрос в ситуации, сложившейся тогда в экономике страны, нужны были «живые» деньги, а ими ведал не он. Деньги были у А. Б. Чубайса, забравшего под себя Министерство финансов РФ. Поэтому на поле этих реформ популярность Немцова явно не ждала. Ведь это только талантливые, богато одаренные натуры знают, как им жить, и идут своей дорогой. Средним же людям, которые, по мудрому замечанию одного русского классика, сами ничего не знают и ничего не могут, ничего больше не остается, как подметить какое-нибудь глубокое общественное течение и плыть, куда оно понесет.

Для Немцова оставались естественные монополии. Для их реформирования необходима отчаянная решимость в сочетании со знанием дела и пониманием всей ответственности перед государством и народом за последствия реформ. Немцов, подобно Ходже Насреддину, взявшемуся за двадцать лет научить читать ишака, решил преуспеть в реформировании естественных монополий всего за два отведенных ему года. Он рассуждал, видимо, так: «Если при этом выживет страна, то выживу и я, Немцов, герой, реформатор-победитель, а не выживет — судить будет некому». Более того, к естественным монополиям было приковано постоянное внимание средств массовой информации, а быть постоянным персонажем телевизионных и газетных репортажей — это было главной целью жизни и деятельности Бориса Ефимовича.

Реформирование ряда естественных монополий Немцов начал с замены первых руководителей — пока мирным, переговорным путем. Так, по его требованию подали в отставку министр путей сообщения и председатель Федеральной энергетической комиссии. Министр путей сообщения РФ Анатолий Александрович Зайцев вновь стал начальником Октябрьской железной дороги, освободив место Николаю Емельяновичу Аксененко, который возглавил Министерство