Шотландия в Новое время. В поисках идентичностей - Виктор Юрьевич Апрыщенко

втянуты тысячи людей, многие из которых принимали участие в трансформации производства, получая при этом прибыль и рассчитывая, что их экономическое процветание должно быть гарантировано большими политическими свободами и правами. Сами виги при этом считали, что старые феодальные порядки лишь ограничивают процветание Шотландии.

Трибуной, с которой высказывались различные мнения по поводу преобразований в Шотландии, стало основанное в 1802 г. «Эдинбургское обозрение». Основание журналов, подобных этому, или, например, газеты «Скотсмен» было частью более широкого демократического движения. У истоков «Эдинбургского обозрения» стояла группа начинающих молодых и талантливых общественных деятелей – Фрэнцис Джефри (1773–1850), сын клерка Судебной сессии, Френсис Хорнер (1778–1817), сын торговца и внука писателя, и Генри Брохам (1778–1868), выходец из семьи джентри. Все они получили хорошее образование и были членами двух респектабельных клубов – Спекулятивного общества и Академии физики. Все основатели журнала были молоды и бедны: Френсису Джефри исполнилось двадцать девять лет, Генри Брохаму и Френсису Хорнеру – по двадцать четыре года. Все они были юристами. Название журнал унаследовал от издававшегося в течение года (1755–1756 гг.) Адамом Смитом и членами Избранного общества Эдинбурга периодического издания. Тираж нового журнала резко вырос в течение нескольких лет – с семьсот пятидесяти экземпляров в 1802 г., до тринадцати тысяч в 1814 г[1041].

Это было время, когда все новое привлекало внимание самых широких социальных слоев. Шотландия менялась поразительно быстрыми темпами, строился Новый город Эдинбурга, хотя и названный Джефри Кобурном «вульгарным», но отражавший новые социальные отношения. Эдинбург становится центром культуры и образования, его называют «Северные Афины». И это был город Дэвида Юма, Адама Смита, Роберта Бернса и других. «Золотой век» середины XVIII столетия оставил свои следы здесь, и были еще живы такие легенды как Адам Фергюсон и Генри Маккензи. Большая часть городской социальной и интеллектуальной жизни теперь находилась в руках юристов, священников и университетских профессоров.

Эдинбург, со времен унии оставшийся центром духовной и социальной жизни Шотландии, породил огромное количество клубов и обществ, в которых обсуждались не только социальные и правовые вопросы современной жизни, но и литературные, философские и научные проблемы. В эти общества входили аристократы, джентри – все те, кто считал себя интеллектуальной элитой. Среди таких объединений выделялись Простой клуб (1712), Ранкенианский клуб (1716) и Избранное сообщество (1750), Академия физики (год основания,), объединение для изучения природы и законов, которые руководят ее развитием, а также для исследования истории взглядов на природу; и Спекулятивное общество, чаще именуемое «Спек», основанное в 1764 г. студентами филологами.

Но кое-что все же выдавало в городе провинциальный центр. И дело было не только в расстоянии между Эдинбургом и британской столицей. Генри Кобурн, например, писал, что «современный уровень передвижения» между Лондоном и Эдинбургом, разделенными 2 400 милями, связал два центра Британии[1042]. Дело было еще и в том, что шотландцы испытывали определенные «региональные ограничения» культурного характера, в которых заключалось собственное ощущение культуры. Оно, очевидно, очень редко прорывалось наружу и обретало видимые черты, чаще проявляясь в культурной памяти.

И «Эдинбургское обозрение» решало эту проблему разобщенности, связывая оба центра Британии. Два номера журнала с аналогичный названием, вышедшие в 1755 и 1756 гг. под редакцией Робертсона, Смита и Блэра, были встречены очень критично, и это определило недолгую жизнь первого журнала. Теперь редактору Фр. Джефри, когда-то присутствовавшему на церемонии инаугурации Адама Смита в качестве ректора университета Глазго, предстояло реанимировать издание.

Вальтер Скотт сначала сотрудничал с «Эдинбургским обозрением», но потом, следуя своим политическим взглядам, ушел в торийский «Блэквуд журнал». Несмотря на то, что издание являлось трибуной людей вполне определенных политических взглядов, у него был скорее интеллектуальный, нежели политический имидж. Вопросом, более других волновавшим и издателей, и авторов, и читательскую аудиторию, была проблема национальной судьбы Шотландии. После 1790 г. активно развивался процесс англизации шотландской мысли, а также поиска исторических основ нации. К тому же личность Генри Дандаса, представлявшего Шотландию в Лондоне, способствовала тому, что общественные дебаты в Шотландии несколько стихли.

Другим волновавшим шотландцев вопросом являлась проблема природы прогресса и экономического роста, отчасти стимулировавшаяся появлением новых социальных групп. Авторы «Эдинбургского обозрения» отмечали, что во Франции падение власти аристократии произошло раньше, чем начался экономический рост, и это привело к власти новые слои населения. Шотландцы писали, что Франция накануне революции утратила экономический рационализм. Революционный дух возник не в результате распространения идей Просвещения, а как результат естественного прогресса коммерциализации общества.

В. Скотт в это время пишет ряд сатирических статей, изданных под названием «Мечтатель» в 1819 г. Основным вопросом в них являлась проблема готовящейся парламентской реформы. Центральным образом этих статей является капризный и придурковатый архитектор, мистер Витрувиус Вигхам, который, задумав построить новую абсолютно вульгарную и неэстетичную мансарду, разрушает элегантную и симметричную старую готическую крепость. Причем он старается убедить народ в необходимости этих изменений. Результатом этих изменений становится кровавая гражданская война сторонников и противников старого замка, в результате которой Шотландия превращается в «страну Радикалов», частная собственность уничтожается, общество постепенно опускается до анархии и варварства, а люди возвращаются к племенному образу жизни. И, наконец, вслед за этим следует последний этап, на котором политический демагог Боб Баблегус убеждает народ, что настала пора демократической политической системы, в которой все, включая женщин и детей, обладают политическими правами. Страна в это время парализована нескончаемыми политическими митингами, предвыборными кампаниями, сопровождающимися коррупцией. Интересно, что в то время как исторические работы Скотта полны ностальгии по шотландскому историческому прошлому, его публицистические работы, касающиеся шотландского настоящего, критичны и наполнены горькой сатирой.

Столь же значимо, как основание «Эдинбургского обозрения», было и появление региональных газет, например, «Обозревателя Данди», начавшего издаваться в 1801 г. и отражавшего на своих страницах изменения городской структуры и интересов горожан, относящихся к политике как к сфере, от которой может зависеть благосостояние[1043]. Новые представители торгового класса с его верой в личную и экономическую свободу, также были вовлечены в политические дебаты, посредством обсуждения вопроса о том, как политическая свобода связана с высоким налогообложением, которое защищает интересы землевладельческих слоев за счет нарушения прав представителей других социальных групп[1044]. Изменение ситуации виделось лишь в расширении представительства. Внутренние экономические интересы также были важным фактором трансформации отношения к политике.

Вопрос о представительстве возник еще в 1803 г., что было связано с войной с Наполеоном, блокадой и неспособностью правительства улучшить ситуацию. Все это способствовало тому, что представители индустриальных слоев, которым необходимо было в равной степени сырье и рынки сбыта, закрытые для них французами, стали критически нападать на правительство. И истории с представителями правящих слоев, такие как импичмент Генри Дандаса 1805 г.