Теневой раб. Том 8: Повелитель теней. - Guiltythree

'Что… это… за хрень…'

Это было… это было… это было похоже на ментальную атаку, но при этом полностью отличалось. В то же время это походило на духовную атаку, но не приносило ему никакой боли. Это также было похоже на физическую атаку, но не причиняло вреда его телу.

Лучше всего Санни мог описать это так: ему вдруг показалось, что он находится во сне. Или, скорее, что всё это время находился во сне.

Как будто он был всего лишь мимолётным сном, а вся его жизнь была одним длинным, бессмысленным кошмаром. И, следовательно…

Что всё это не реально, и он сам тоже не реален.

Его самоощущение медленно растворялось под оцепеневшим безразличием этого очевидного осознания, словно его затягивало в состояние бессмысленности.

Санни никогда не существовал и не будет существовать.

Он…

Он…

Он не существовал.

Как только он признал этот факт, его душа начала тускнеть.

Его тело также начало терять силы.

Его мысли стали медленнее.

'Всё верно'.

Санни слабо улыбнулся.

'Возникнуть из ничего. Вернуться в ничто'.

Он чувствовал, как туман струится вокруг него.

Сквозь него.

Неужели его тело становилось прозрачным? Если да… то всё в порядке. Так и должно быть.

Вот только…

'Если я не существую, если меня нет… тогда почему это так больно — никогда не существовать?'

Однажды он уже испытал, как его стирают из существования. Эта боль была бы бессмысленной, если бы он вообще никогда не существовал… так что сам факт того, что ему было так больно, являлся противоречием.

Если бы он был никем, то ничего бы не чувствовал. Но он что-то чувствовал, а значит, должен был кем-то быть.

Боль расцвела в его сердце, как цветок.

И вместе с ней его Трансцендентная душа воспламенилась прекрасным сиянием пламени божественности.

Цепкая кровь побежала по его телу, наполняя его силой.

Его разум пылал желанием.

Желанием существовать.

'Мне больно, значит я существую… стоп, что? Что за чушь я несу?!'

Санни застонал и сосредоточил весь свой внушительный разум на одной-единственной мысли:

«Я есть!»

Он не был ничем.

Он не был никем.

Он был Санлессом, ранее известным — или, скорее, неизвестным — как Лишённый Света. Он был Дьяволом Антарктиды. Когда-то он был Безумным Принцем, но больше им не был. Он даже был Лордом Дворнягой, хотя и желал иного.

Он был… Санни.

Ему потребовалась вся его сосредоточенность, чтобы не дать этой мысли раствориться в тумане.

Как только ему удалось доказать собственное существование, давление небытия не исчезло, а тяга небытия не ослабла. Санни должен был продолжать концентрироваться на том факте, что он был, есть и будет без передышки. Если бы он хоть на несколько мгновений отвлёкся от этой горячей мысли, то и душа, и тело наверняка превратились бы в струящийся туман.

«Чёрт… возьми…»

Поморщившись, он медленно поднялся с холодного камня и с мрачным выражением лица уставился в окружавшее его белое небытие.

'Ах. Как коварно'.

Это… будет нелегко.

Бормоча тихие ругательства, Санни стряхнул с себя пыль и огляделся.

Он ничего не мог разглядеть, а туман заглушал его чувства. Поэтому он даже не знал, в каком направлении ему идти.

Однако определить, где находится север, было несложно.

Всё, что ему нужно было сделать, — это обратить внимание на землю.

Земля под его ногами имела определённый уклон… спуститься вниз означало вернуться на Скованные Острова, а подняться вверх — углубиться в Полые Горы.

Он потёр лицо, вздохнул и начал подниматься по склону.

Глава 1755: Утверждение

Санни шёл по каменистому склону, окружённый струящимся туманом и тишиной настолько абсолютной, что она была почти оглушительной. Он плохо видел, а если бы и мог видеть хорошо, то мало бы что смог воспринять — его разум был настолько напряжён настоятельной необходимостью постоянно подтверждать своё существование, что для других мыслей оставалось совсем немного места.

Туман с трудом пропускал и его ощущение теней. Его чувства были ослаблены — не так сильно, как в истинной тьме, но всё же значительно. Шаг. Шаг. Ещё шаг.

Все звуки были приглушены, и он не слышал собственных шагов. Из-за этого у Санни возникло жуткое ощущение, что он вообще не движется.

'Проклятье'.

Это будет утомительно.

Он шёл несколько часов, чувствуя всё большую усталость. Всего за день до этого он летел через Скованные Острова, безудержный и полный сил… но теперь просто сделать шаг казалось ему непосильной ношей.

Впрочем, Санни подозревал, что постепенно… очень медленно… привыкнет к давлению небытия. Будь он простым Спящим, он бы давно исчез из существования… но душа Трансцендента была куда более обширной и мощной, чем душа Спящего.

Более того, такая душа в корне отличалась от душ Спящих, Пробуждённых и Мастеров. Душа Святого была связана с миром, поэтому, чтобы стереть её, небытие должно было стереть и все эти связи.

Именно поэтому Санни мог бороться за то, чтобы продолжать существовать в тумане.

В последующие несколько дней он почти не продвинулся. Санни не решался нагло двигаться здесь, в Полых Горах, особенно не зная, какие ужасы скрываются в тумане. Поэтому он старался не привлекать к себе внимания и просто шёл, как обычный человек.

Склон под его ногами становился всё круче, а окружение — всё холоднее. Если бы это были обычные горы, то снег бы уже лежал на земле. Но в этом жутком месте скрытые просторы чёрной горы оставались бесплодными, и по их поверхности струился лишь туман.

Санни решил, что скоро ему придётся начать серьёзное восхождение, взбираясь на возвышающиеся скалы. В противном случае ему придётся огибать самые крутые склоны, чтобы найти более лёгкие тропы. В тумане не было видно ни руин, ни признаков того, что здесь когда-то жили живые существа. Ни звуков, ни признаков опасности. Тем не менее Санни старался быть как можно более бдительным. Он ни на секунду не верил, что в тумане не прячутся мерзости — в конце концов, если он мог противостоять притяжению небытия, то и более могущественные Кошмарные Существа могли.

А ведь ещё были и другие… те, кто родился из тумана.

С течением времени ему всё лучше удавалось удерживать себя от исчезновения. Это всё ещё оказывало постоянную нагрузку на его разум, но, по крайней мере, Санни больше не раскачивался, как пьяный, во время ходьбы. К тому же он мог больше внимания