Непрофессиональная Россия: книга о профессиональных непрофессионалах - Руслан Александрович Линьков

В-третьих, РПЦ хочет преподавать Закон Божий во всех учебных заведениях — несмотря на прямо несовместимые с этим обстоятельства:

• Согласно опросу Левада-центра в июле 2007 года, «только 56 % россиян считают себя православными, а не считают себя верующими — 33 %; сегодня 59 % россиян вообще не посещают церковь»[28]. Это означает, что почти половина россиян является или атеистами, или агностиками, или представителями других конфессий. Почему их дети должны изучать Закон Божий от РПЦ, а не другие религии или, например, научный атеизм?

• Согласно ст. 28 Конституции РФ «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними», а согласно пункту 2 статьи 14 Конституции РФ «религиозные организации отделены от государства и равны перед законом».

Это означает, что введение обучения Закону Божьему в учебных заведениях будет законным, только если одновременно:

• будет дано право на религиозное обучение и всем остальным религиозным объединениям;

• религиозное обучение будет строго факультативным, что позволит учащимся и их родителям самим выбирать, какое религиозное учение изучать и изучать ли вообще;

• наконец, религиозное обучение будет оплачивать не государство, а сами религиозные организации, так как в противном случае нарушаются конституционные права большого числа — если не большинства налогоплательщиков, которые никак не изъявляют своего желания учить своих детей «Закону Божьему».

И есть еще одна маленькая деталь, говорящая о том, что реально РПЦ отнюдь не стремится приблизиться к верующим. Когда состоялся переход богослужений в католической церкви с латыни на национальные языки, то это во многом способствовало как росту числа верующих, так и развитию социального служения церкви. В то же время против этого перехода протестовали главным образом далекие от миссионерской деятельности церкви и ее социального служения священнослужители и благополучные верующие. Для них главным оказался сакральный молитвенный характер богослужения, а не продвижение католичества «к сирым и убогим».

Та же линия просматривается сегодня и в РПЦ. Это означает, что РПЦ не нужны рядовые люди, которым «не до жиру, лишь бы выжить». Если богослужение будет осуществляться на современном русском языке, то это станет проблемой для священнослужителей. Во-первых, рядовые верующие — начнут предъявлять претензии к священнослужителям и власть имущим за несоответствие их жизни христианским нормам. Во-вторых, некоторые криминальные бандиты и чиновники — задумаются над своей жизнью, захотят исправиться — и перестанут быть для своих духовников овцами, с которых так легко стричь золотое руно. В-третьих, священнослужители будут вынуждены серьезно готовить свои проповеди и работать с верующими, а не просто с большей или меньшей выразительностью проводить богослужение на непонятном основной части паствы церковно-славянском языке и формально отпускать грехи.

Почему РПЦ не хочет (не может, не готова) приобрести социальный капитал

Страшно далеки вы от народа, батенька

Народный фольклор (по Ленину)

Строго в соответствии со своей идеей двигаться преимущественно назад РПЦ хочет всячески духовно «окормлять» свою паству в соответствии с традицией дореволюционной русской православной церкви как государственной религии.

Это означает, что РПЦ, прежде всего, хочет как можно чаще и как можно больше видеть в Церкви верующих.

Но эта сверхзадача уже оказалась нереализуемой. После небольшого взрыва конкретных проявлений религиозности посещаемость церкви резко упала. Большая часть россиян, формально признающих себя православными, или не ходит в церковь, или ходит в нее крайне редко.

Об этом с горечью сказал и сам патриарх Алексий II в своем выступлении на епархиальном собрании Москвы: «Храмы пустеют. И пустеют не только из-за того, что увеличивается количество храмов. Это естественный процесс, он будет продолжаться. Но и из-за того, что плохо работают священнослужители и плохо поставлена работа с теми, кто приходит в храм»[29].

И тогда РПЦ поставила перед собой ряд других, более реализуемых (с ее точки зрения) задач.

Во-первых, принудительно (независимо от вероисповедания и желания родителей) и противозаконно (в секулярном государстве) за государственный счет в школе учить детей Закону Божьему, а заодно и правильной (по их мнению) национальной идеологии. Это для РПЦ дополнительная возможность получать от государства средства на свою жизнедеятельность.

Во-вторых, представители РПЦ готовы всячески «окормлять» верующих и за пределами Церкви:

• освящать все, что попросят, не особо разбираясь в характере деятельности заказчиков;

• соучаствовать — через «окормление» за определенную мзду — в чужой благотворительности.

В то же время государство никак не готово:

• вернуться к принципу церковной десятины или чему-либо подобному; в свое время митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) предложил ввести в России особый налог на содержание религиозных организаций. Представители власти вполне обоснованно отвергли его идею, поскольку в России церковь отделена от государства[30].

• разрешить пропаганду православия в школе через обязательное обучение Закону Божьему, так как это означает фактическое возвращение к роли православия как государственной религии.

Тем не менее РПЦ продолжает претендовать на роль — если не де-юре, то де-факто — государственной религии хотя бы в моральном и духовном воспитании россиян, ссылаясь на особую позитивную роль православной конфессии в России до революции.

Идеологи РПЦ упорно забывают, что и до революции, являясь государственной религией, имеющей власть, огромные финансовые возможности и гигантские земельные владения, православие не смогло:

• поднять народное образование до уровня европейских государств;

• противостоять нищете народа;

• справиться с массовым пьянством и прогрессивным ростом преступности во всех группах населения.

А о реальной борьбе церкви с коррупцией и непотизмом — национальной российской традицией — и речи не шло.

И это притом, что до революции православная церковь была прямо вписана в жизнь общины, выполняя функции ЗАГСа, Дома культуры, школы, психиатрической клиники и даже отчасти органа правопорядка в одном лице.

В результате, хотя православие как официальная религия было неотъемлемым элементом государства, но, тем не менее, оно не смогло реализовать свои претензии на роль главного морального авторитета русского народа. Не случайно самый популярный русский писатель, глубоко верующий Лев Толстой выступил против церкви как института, за что был подвергнут ею анафеме.

Сегодня совершенно невозможно представить, как РПЦ, возродив стиль деятельности дореволюционной православной церкви, сможет обеспечить духовное и моральное возрождение россиян, которые:

• имеют (за исключением священнослужителей и очень маленькой прослойки активных верующих — преимущественно бедных и нередко одиноких пенсионерок) современное светское образование и культуру;

• живут, работают и отдыхают в мире современных технологий, в освоении которых (а от этого сегодня прямо зависит уровень жизни