Все под контролем - Том Саттерли

Осваивая свою работу, я понял, откуда у операторов Подразделения такая уверенность в себе. Они были лучшими и знали это, потому что тренировались, чтобы быть лучшими. Ни одна другая часть Сил специального назначения не тренировалось так много и так усердно, как Подразделение.

С нашим практически неограниченным бюджетом времени для тренировок было много, гораздо больше, чем у регулярной армии и других групп специального назначения. Даже самым подготовленным рейнджерам и спецназовцам не удавалось потратить на свои тренировки и доли того времени, которое тратили операторы Подразделения.

*****

Ближе всех к Подразделению стояла 6-я команда «морских котиков», единственное в стране подразделение первого эшелона, которое тренировалось столько же. Но в 6-ю команду входили лучшие из спецназовцев ВМС, ее сотрудники набирались из других команд «котиков», а вот личный состав трех штурмовых эскадронов Подразделения проходил единый отбор и был одинаково подготовлен, одинаково мотивирован и одинаково смертоносен.

Еще одно важное отличие от других групп специального назначения заключалось в том, что Подразделение являлось организацией, выстроенной «снизу вверх». Большинство сотрудников были военнослужащими старшего сержантского состава — очень опытными и исключительно хорошо подготовленными, способными принимать решения на ходу. Отсутствие необходимости ждать одобрения офицеров для принятия решений позволяло выполнять работу быстрее, не теряя времени.

Основная задача Подразделения требовала постоянных тренировок для подготовки к проведению точных и краткосрочных операций, которые не требовали от нас находиться длительное время в полевых условиях. Каждые три месяца наши штурмовые эскадроны сменяли друг друга, находясь на разных стадиях боевой готовности. Мы либо находились в состоянии постоянной боевой готовности к применению по основному предназначению, либо готовились к несению службы, в том числе и к выполнению конкретных служебно-боевых задач, когда наступала наша очередь.

Если эскадрон был дежурным, его могли задействовать в любой момент, и он должен был реагировать немедленно. Наши пейджеры были настроены на секретную систему связи, предназначенную только для Подразделения. Если мой эскадрон был дежурным, и мой пейджер срабатывал, у меня был один час, чтобы явиться на базу. Через три часа все уже было готово, и мы со своим вооружением и снаряжением, включая транспортные средства, отправлялись в любую точку мира. Но для того, чтобы уложиться в столь сжатые сроки, требовалась огромная предварительная подготовка и работа.

Некоторые операции планировались на месяцы вперед, и, хотя точный день и время, когда нас должны были задействовать, могли быть неизвестными, мы, по крайней мере, могли подготовиться. Однако внезапно возникающая кризисная ситуация, например, захват заложников, могла возникнуть в любой час любого дня и потребовать немедленной реакции. Это означало, что каждый человек должен был поддерживать свое личное снаряжение и вооружение в полном порядке, чтобы быть в состоянии выехать, как только пейджер подаст сигнал. Мы не могли знать, будет ли этот кризис в джунглях Центральной Америки в знойную жару или в европейской столице зимой, поэтому в наших «тревожных ранцах» должна была быть гражданская одежда на любой случай, а также наша боевая униформа. В сумках также хранилось личное оружие — обычно это была винтовка M4, пистолет.45-го калибра и любой «ствол» на свой выбор, например, дробовик, — а также кевларовые жилеты, медицинское снаряжение и очки ночного видения.

Операторы Подразделения предпочитали шлемы для скейтбордистов из-за их малого веса. Кевларовые шлемы были безопаснее и обеспечивали защиту от пуль и осколков, но они были тяжелыми и громоздкими. Кроме того, Подразделение не вступало в длительные бои с противником; наша тактика заключалась в том, чтобы войти, устранить любую угрозу до того, как противник сможет организовать противодействие, и выйти.

После ответа на пейджер и прибытия в Форт-Брэгг личное снаряжение каждого оператора загружалось в машины. Если требовалось специальное оборудование, его также нужно было найти и погрузить. Затем автомобили взвешивались, чтобы убедиться, что общий тоннаж соответствует требованиям безопасности для транспортных самолетов C-5, которые должны были доставить их в пункт назначения за границей. При погрузке в ожидающий самолет все должно было быть взвешено борттехниками и закреплено ремнями, чтобы грузы были распределены равномерно, что является самостоятельным навыком. Также должны были быть загружены и закреплены боеприпасы и заряды взрывчатых веществ. Затем, через четыре часа после того, как сработали пейджеры, самолет поднимался в небо, направляясь навстречу опасности.

Как и во всем остальном, что делало Подразделение, мы снова и снова тренировались, чтобы пройти через этот процесс оповещения по тревоге и взлета. Обычно это была просто учебная тревога, но никто не знал об этом, пока мы не оказывались в воздухе и не получали информацию от командира.

За первые полтора года моей службы в Подразделении не было ни одной реальной боевой командировки. Нас вызывали во время пары попыток захвата самолетов внутренних авиалиний, но поскольку мы находились на территории США, где военным запрещено проводить операции, ими занималась группа ФБР по спасению заложников, а наши операторы стояли наготове, чтобы помочь им в случае необходимости.

От операторов Подразделения ожидали инициативы. Иногда группы получали боевую задачу, но в других случаях операторы сами придумывали себе задание — как правило, анализируя донесения разведки и выявляя потенциальные проблемы. Например, я вместе со своими товарищами по группе отправлялся в Южную Америку, как, например, в тот отель в Боготе, в целях обучения, а также для оценки безопасности мест, посещаемых американцами. Затем мы составляли отчеты о результатах нашей рекогносцировки, которые каталогизировались на случай будущей необходимости и предоставлялись в Государственный департамент США.

Иногда наши визиты носили «официальный» характер. После прибытия и регистрации у местных чиновников Госдепартамента США нас информировали о подрывной деятельности в регионе, в том числе и о том, каких районов следует избегать, если мы не хотим быть ограбленными или застреленными наркоторговцами, которым наши намерения могли показаться подозрительными. Иногда мы также давали понять местным властям, что приехали оценить уровень безопасности американских гостей. Конечно, мы не упоминали, что являемся специалистами Подразделения, и обычно говорили, что работаем на Государственный департамент.

Иногда мы просто играли роль туристов, выпивали, бегали за девушками и осматривали достопримечательности. Однако абсолютно неважно, прибывали ли мы по официальному делу или просто как turistas, главное было оставаться в образе и помнить, что рассказывать полиции и всем другим людям, которые встретятся нам на пути.

В большинстве случаев, даже в том инциденте со здоровяком в отеле, опасность — то, что мы со смехом называли «фактором мордобоя», — была невелика. Однако все изменилось ближе к концу командировки, когда мы решили отправиться в Барранкилью, оживленный морской порт на реке Магдалена