Плохие парни оставляют раны - Айнави

- Конечно, - мне очень хочется верить ему. Очень.

Маринка налетает на меня, не дожидаясь, пока я разденусь. Вопросы, разбавленные изрядной долей причитаний, так и сыпятся из неё: я даже теряюсь под таким напором. Дима тоже появляется в прихожей. Разглядывает нас с Ником с некоторым недоумением, но в отличие от сестры не произносит ни слова.

- Так, женщина, а ну молчать! - шутливо рявкает Никита, перехватывая Марину и закрывая ей рот ладонью. Она пытается брыкаться, возмущённо мыча что - то нечленораздельное, но он легонько встряхивает её, снова начиная говорить, но уже гораздо более серьёзным тоном: - Все вопросы потом. Поля замёрзла. Так что, она - в душ, а ты - на кухню. Организуй горячий обед, - Ник отпускает Марину, которая ещё пару секунд стоит с раскрытым ртом, - последнее, как минимум, на две персоны, - с ухмылкой заканчивает он, - я тоже есть хочу.

- Дождёшься, что я тебя когда - нибудь отравлю, - шипит Марина. Обернувшись ко мне, говорит уже привычным тоном: - Поль, ты знаешь, где твои вещи, или помочь?

- Я сама, - кивнув подруге, иду в её комнату.

Я часто ночую у Маринки, а она у меня. Настолько, что в какой - то момент мы просто выделили в своих шкафах полки под вещи друг друга, чтобы постоянно не таскать их туда - сюда. Ник по этому поводу постоянно нас подкалывает, называя «семейкой нетрадиционной ориентации».

Провожу ревизию на своей полке. Итак, у меня есть: пара трусов, пара белых маек, футболка, домашние шорты, тёплые колготки, джинсы, в которых я пришла к подруге перед вечеринкой, и та одежда, что на мне. Также зубная щётка, пенка для умывания, любимый крем для лица и запасная зарядка для мобильника. Ещё с осени где - то завалялись потрёпанные кроссовки, если Марина их не выкинула. Что ж, это лучше, чем ничего. И у подруги наверняка найдётся какая - нибудь старая куртка.

*****

Под горячими струями я не только окончательно согреваюсь, но и успокаиваюсь. Не зря говорят, что вода смывает всё плохое, я действительно ощущаю себя намного лучше.

Вера звонит почти сразу, как я выхожу из душа. Беру трубку, но не успеваю ничего сказать, как слышу её взволнованный голос:

- Поля! Где ты? Боже, с тобой всё хорошо? Алексей сказал, что ты не хочешь с ним разговаривать, и он не знает, куда ты ушла. Поля...

- Стоп, - перебиваю Веру, понимая, что, она уже в курсе произошедшего. - Что он тебе рассказал?

- Всё, - неуверенно произносит она, - наверное... вы поругались из - за парня, который тебя привёз, он тебя ударил и выгнал из дома в тапках и без верхней одежды.

- Оу, - я даже немного теряюсь. Не думала, что отец сам расскажет Вере правду. Немного удивляет озвученная им причина, я всё же думала, что он разозлился из - за моего вранья.

- Где ты? - повторяет ранее заданный вопрос Вера.

- У друзей, со мной всё хорошо, - стараюсь успокоить тётю. Вздохнув, спрашиваю: - Вера, что делать?

- Может, вернёшься домой? Поль, он очень сожалеет, я...

Слова Веры пробивают током, по сосудам как будто электрический разряд пробегает, не пропуская ни одного, даже самого мелкого капилляра. Моментально вспыхиваю несвойственной мне яростью.

- И ты туда же! Он ударил меня, ударил! Обозвал шлюхой, выкинул на улицу! Как ты не понимаешь?! - впервые в жизни я повышаю на неё голос.

- Полина, пожалуйста, успокойся, я не то хотела сказать, - торопливо тараторит Вера. - Выслушай, пожалуйста, ты права, конечно, ты права. Просто... пойми, я бы хотела уже лететь к тебе, но я не могу. У меня обязательства перед другими людьми, я смогу выбраться к тебе только через пять дней. И я боюсь за тебя, где ты будешь... Боже, что я несу? Поля, я вылечу ближайшим рейсом!

Вера как - то резко замолкает, становится тихо, на мгновение кажется, что связь прервалась. Но потом я слышу тихие всхлипы. Моя злость проходит также внезапно как появилась. Как я могла сомневаться в ней? В человеке, который сделал для меня так много.

- Вера, прости, - как можно спокойнее говорю я. - Я подожду, правда. Я у Марины, ты же знаешь, она меня не выгонит. Тем более, сейчас каникулы. Прилетишь, как сможешь.

- Хорошо, - успокоившись, тихо произносит она. - Поля, я только хочу, чтобы ты знала, я всегда поддержу тебя, всегда, но, - снова всхлип, - у твоего отца были причины. Нет, - тут же поспешно оговаривается она, - я не пытаюсь оправдать его, не думай так. Но, Боже, как же тяжело об этом говорить, - сбивается она, - дело не в тебе, но по телефону всего не объяснишь. Позвони ему, просто, чтобы он знал, что ты в порядке.

- Нет, - у меня нет причин, чтобы не доверять Вере. Я просто пока не готова к разговору с отцом. - Не хочу слышать его, пока...

- Ладно - ладно, - торопливо соглашается со мной тётя. - Сама ему позвоню. Может, оно и к лучшему, - задумчиво тянет она, - нам всем нужно немного времени, чтобы всё хорошенько обдумать. Что у тебя с деньгами? Могу перевести тебе немного через «Вестерн Юнион».

- Не надо, займу у Марины, приедешь, отдадим, - знаю, что перед командировкой мама подруги всегда оставляет им с Димой деньги. Да и много ли мне нужно на несколько дней?

- Хорошо, - в голосе Веры слышится облегчение. - Я приеду и всё объясню. Но если что - то случится, сразу звони.

На этой договорённости мы с ней и прощаемся. Разговор с Верой производит странное впечатление. Появляется какая - никакая, а определённость. Но её слова о каких - то таинственных причинах... да что за бред? Какие могут причины, чтобы бить своего ребёнка?

- Поль, ты ещё долго? - в комнату заглядывает Марина.

- Иду, только расчешусь.

Подруга заходит внутрь,