Плохие парни оставляют раны - Айнави

Я впервые по собственной воле говорю о случившемся с другим человеком. Отец и Вера догадались сами. Остальным же, кто проявляет интерес, я всегда вру. Даже Маринке.

- Зачем? - сглотнув, почти шёпотом спрашивает Ник. - Это же больно...

- Адски больно, - уточняю я. - Ты и вправду хочешь знать? - если он скажет да, я расскажу. Без утайки. Может это поможет оттолкнуть его?

Никита молчит, а я с каким - то внутренним азартом жду его ответа. И он кивает головой в знак согласия.

- Что ж, - вздохнув, начинаю говорить я. - Ты уже знаешь, моя мама ушла в девяносто шестом. Я несколько лет злилась на отца, даже ненавидела его: считала, что во всём виноват он, что это он не пускает меня к ней. Потом... - голос дрожит. Интересно, я когда - нибудь смогу нормально вспоминать о ней? Без появления тянущей боли в груди, без того, чтобы вновь не чувствовать себя маленькой, никому не нужной девочкой?

- Поль, - Ник осторожно дотрагивается до моей щеки. - Если не хочешь, не рассказывай. Я не настаиваю.

Но я уже не могу остановиться. Наверное, всё это слишком долго сидело внутри. И я продолжаю говорить:

- Мне было тринадцать, когда я узнала, что она вышла замуж и ждёт ребёнка. Как ни банально звучит, но мои розовые очки разбились именно тогда. Я так долго оправдывала её тем, что ей просто тяжело после развода с отцом: она одна в новом городе, без друзей, постоянного жилья. Всё время повторяла себе, что как только она встанет на ноги, то заберёт меня к себе. Моя наивность не знала предела, - горько усмехнувшись, произношу я.

Делаю пару глотков уже почти остывшего чая, стараясь не смотреть на Ника. Вот за что ему это? Такими темпами он скоро превратится в моего личного психолога.

- Что дальше? - в голосе Никиты нет ни раздражения, ни усталости.

- Вера поехала навестить её, когда мать родила. Вернувшись, показала мне фотографии брата. Представляешь, у меня есть брат, ему уже четыре, а я видела его только раз и то на фотках. Ну, а дальше всё просто. Я как будто с ума сошла. Я так ему завидовала - этому маленькому беззубому комочку. Смотрела на фото и ненавидела, всей душой его ненавидела. Потому что у него была мама, а у меня нет. И такие мерзкие мысли лезли в голову. Смерти ему желала, - с трудом, шёпотом, выговариваю я. - Закурила тогда, сама не знаю зачем. Сигареты о его фотографию тушила, когда от неё ничего не осталось... на душе так погано стало. Ощущала себя полным дерьмом. В голове тогда каша какая - то была. Виноватой себя перед братом почувствовала. Вбила себе в голову, что я чуть ли его не прокляла, и что нужно это исправлять. Вот и исправляла, пока отец не увидел, что у меня на руке ожоги уже до мяса. И вроде сейчас всё понимаю разумом, но всё равно нет - нет, а...

- Господи, Поль, - Ник притягивает меня к себе, обнимая. - Ты ни в чём не виновата, ты же была ребёнком.

- Не очень нормальным ребёнком, странным, мягко говоря, - с горькой усмешкой, проговариваю я. - Вот и думай, стоит связываться со мной или нет.

- Исключительно правильные люди утомляют меня до смерти, мне нравится окружать себя странными и интересными людьми, потому что они дают мне ощущение полноты жизни. Да, мне нравятся идиоты, - с абсолютно серьёзным выражением лица Ник цитирует Фредди Меркьюри.

- Это ты мне сейчас что - то приятное пытался сказать? - я даже не знаю, что меня удивляет больше: то, что Ник знает наизусть эту фразу, или то, каким тоном он это произносит. - Если да, то у меня для тебя плохие новости, ты совершенно не умеешь делать комплименты, - качаю я головой. - Ты понимаешь, что только что обозвал меня идиоткой? - последние слова я произношу, невольно улыбаясь.

- Зато ты больше не грустишь, - довольно отвечает он. Потом добавляет: - Никогда не вини себя за то, что сделали или ещё сделают твои родители. Обещаешь? - я не сразу отвечаю, и он чуть встряхивает меня, повторяя, - обещаешь?

- Да, - быстро киваю я. - Спасибо, Никит, что выслушал.

- Обращайся, - улыбнувшись, отвечает он. Вновь берёт мою левую руку в свою ладонь. Проводит пальцами по шрамам. Взглянув вопросительно, спрашивает: - Не думала забить?

- Что? - не понимаю, о чём он говорит.

- Ну, татушку поверх сделать? - поясняет Ник. - Чтобы не мозолили тебе глаза, напоминая о плохом. Не знаю, бабочку там какую наколоть или цветочек.

- Думала, - обескураженно тяну я. - Даже картинку подобрала, но всё не решусь никак.

- А чего решаться? - смеётся Ник. - Хочешь, прям завтра в салон пойдём? У меня знакомый есть - классный тату - мастер. У него должок передо мной. Я попрошу, сделает тебе всё в лучшем виде, ещё и бесплатно.

- Оу, - тушуюсь под напором Ника, - давай, я хотя бы денёк подумаю.

- Окей, - соглашается Ник.

Молчим. Вижу как постепенно меняется его взгляд. Он смотрит на меня почти также как ночью или утром, когда предлагал закончить начатое. Отступаю от него на шаг, хватаю с подоконника чашку с остатками чая, нервно перекладывая её из ладони в ладонь. Пора уходить.

- Уже поздно, - быстро произношу. - Я, - делаю вдох, выравнивая в миг сбившееся дыхание, - я тебя не поблагодарила даже, извини, и, спасибо, - произношу со всей возможной искренностью. - За всё, за то, что приехал, и за то, что выслушал, и даже за драку - Маринка мне рассказала, - уточняю, замечая как Ник удивлённо вскидывает брови. - Спасибо, - повторяю ещё раз, разворачиваюсь к нему спиной.

Не успеваю сделать и шагу. Руки Ника ложатся мне на плечи. Он настойчиво притягивает меня к себе, забирает чашку из