Мы здесь случайно... - Владимир Геннадьевич Кротов

Как вернуть все назад?, выводила педантичного немца из себя. В первый день этого нелепого " попадания ", все женщины вокруг искрили эмоциями и истерили, и он невольно поддался общему настроению. Неизвестность всегда пугает, даже больше чем понятная и объяснимая опасность. Но потом понемногу успокоился. Ну да, перенеслись черт знает куда, это плохо, неопределенность нервирует и не дает сосредоточиться на главном.

   Но все живы и здоровы, продуктов достаточно, скважина с водой функционирует как прежде, значит голод и жажда им не угрожает. Дом добротный, энергоустановка из солнечных панелей работает должным образом. Есть транспорт. Русский тренер и водители адекватные и крепкие мужчины. Самый младший так и вовсе, здоровенный, широкоплечий парень с мощными руками и внимательными серыми глазами. Больше на немца похож, чем на русского. Хотя, много ли он видел русских? Нет, не много.

   Вот дед Пауля, тоже Пауль ( это в его честь назвали внука) в свое время повидал русских достаточно. Дед воевал с ними на восточном фронте три долгих года. Обморозил ноги, был контужен и часто рассказывал своему сыну а затем и внуку, как он трясся от страха, сидя в окопе, переживая артобстрелы и бомбежки. Мало того, еще и мерз от невыносимого холода в дикой большевистской России. Пауль-дед закончил войну на западном фронте, куда его отправили после госпиталя.

   После того как Германия объявила о капитуляции, он сумел припрятать свою винтовку и пистолет-парабеллум, который выменял на сигареты у пройдохи Фрица из второго взвода. Когда из Западной Германии янки вывели свои войска, дед съездил и забрал из захоронки свое оружие. Очевидно контузия сильно повлияла на мировоззрение боевого деда, что-то сдвинув в его мозгах.

   Он частенько повторял сыну и внуку.

   - Русские придут! Русские придут! Надо быть готовым дать им отпор!

   Русских дед считал опасными противниками и серьезно готовился для встречи с ними. До самой своей смерти он доставал с чердака дома сверток с оружием, чистил, смазывал и осматривал винтовку и пистолет, изредка докупал свежие патроны. Его отец, а затем и повзрослевший Пауль, относились к чудачествам старика спокойно. Из своего оружия старший Пауль никогда не стрелял и вообще был покладистым и спокойным человеком. После его смерти в 2002 году, баул так и лежал нетронутым на чердаке старого дома, пока благополучно не переехал вместе с прочим скарбом в новую гостиницу. Винтовка и особенно Люгер считались раритетами в среде коллекционеров и реконструкторов и их можно было продать за хорошие деньги. Но в семье Гольцев бережно хранили память о деде-фронтовике и поэтому не трогали мужские игрушки, решив передать их потомкам, как часть истории своего рода...

  Занятый в котельной отладкой инвертора, Пауль не сразу сообразил, что за шум на площадке, а когда вышел, то впал в легкое оцепенение. Перед недостроенным летником остановился отряд всадников, вооруженных холодным оружием. Двое в кольчугах, остальные в чем попало, но с копьями, топорами и кинжалами. У некоторых имелись арбалеты. Одного внимательного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это не новомодные ряженые реконструкторы а настоящие головорезы, взоры которых не отягощены интеллектом. Мощный мужчина в кольчуге с черной бородой, на вороном коне, заговорил зычным голосом.

   - Я барон Карл Кригс! Вы находитесь на моей земле. Кто дозволил построить здесь харчевню?

   Немецкий язык незнакомца был весьма странен, хотя если внимательно слушать, то вполне различим. Тщательно подбирая слова и не торопясь, Пауль начал осторожно отвечать.

   - Господин барон, примите наши искренние извинения, мы не хотели никак оскорбить такого знатного рыцаря. Непонятно, по божьей воле или наущению нечистого, моя гостиница со всеми постояльцами ночью перенеслась из окрестностей Оберхофа, что находится в центре Германии, на земли вашей милости. Мы не виноваты, что мой дом встал на этом месте.

   - Ты трактирщик?- так же громко спросил бородатый.

  - Да, господин.

   - А где тогда могучий маг, который перебросил твою харчевню на мою землю?

   - Здесь нет никаких магов, господин барон, мы простые люди и не занимаемся никаким волшебством.

  Взгляд сурового всадника слегка смягчился, он усмехнулся и переспросил.

   - Ты утверждаешь, что здесь нет ни воинов, ни магов и вы не собирались напасть на меня?

   - Именно так, ваша милость, я мирный трактирщик, это моя семья, а эти люди обычные путники, остановившиеся на ночлег.

   Казалось его ответ успокоил грозного рыцаря. Сошедшие с коней воины с интересом пялились на необычный дом с огромными стеклами, на ярко расписанные автобус с грузовиком и необычно одетых молодых девушек. Лицо главаря еще раз изменилось, вдруг стало злым, его взгляд ожег холодным презрением Пауля. Он крикнул своим людям.

   - Ловите и хватайте их всех, это глупые сервы, вяжите, но до смерти не бить!

   Дальше все смешалось в голове бедного отельера. Подручные главаря кинулись с хохотом на девчонок, те завизжали и бросились врассыпную. Тренер русских оскалившись, выхватил откуда то снизу ракетницу и в упор выстрелил прямо в лоб подскочившему к нему налетчику. Главарь соскочил с коня, махнул мечом и голова отельера взорвалась фейерверком нестерпимой боли....

   Из небытия сознание Пауля выплыло от негромкого голоса дочери, она что то говорила, ей так же тихо отвечал голос мальчика подростка с тем же странным акцентом, что присутствовал в речи бородача бандита. Сильно болела голова, уловить смысл слов было невозможно, мысли путались и не хотели выстраиваться в логический ряд.

   Где я?, лежу на мягком, запахи вокруг знакомые, так пахнет собственная спальня и еще отдает лекарством, как в больнице. Наверное я ранен и меня лечат. Дочь находится рядом, это хорошо. Подвигал руками - не связаны. Попробовал приоткрыть глаза - получается, но все равно ничего не видно. Да это же просто ночь, то есть вечер, от задернутого шторой окна, пробивался тусклый свет. Некоторое время лежал и смотрел в темный потолок, затем негромко позвал.

  - Ирма!

   - Отец. Очнулся бедненький - подскочила, включив неяркий светильник, склонилась над кроватью. На него смотрело лицо дочери с большим синяком под глазом, на скуле алел слегка подсохший кровоподтек. Даже в темноте заметно, машинально отметил он.

   - Что произошло, дочь, мы в плену у этих негодяев, где Магда, она жива? Что с детьми?... - Не молчи, говори!

   У Ирмы задрожали губы, она зачастила.

   - Все хорошо, отец, все живы, здесь лежат раненые, эти бандиты вначале нас победили и взяли