Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

известно о событиях в Чнкуше благодаря рассказам пяти очевидцев, записанным Гарником Геворгяном[2153]. После призыва на военную службу в городе не стало мужчин от восемнадцати до сорока пяти лет, включая тех, кто заплатил выкуп за освобождение от военной обязанности. Реквизиции привели к финансовому разорению кожевников и торговцев мехами (два развитых городских ремесла) и оставили без скота погонщиков мулов, но до июня 1915 г. царившее в городе спокойствие практически не нарушалось. Антиармянские притеснения начались после того, как Решид освободил от должности мюдира Караламбоса, грека из Мадена, занимавшего этот пост с сентября 1909 г., за его отказ проводить обыски в армянских домах. Однажды утром двенадцать кавалеристов вывели его из дома и заставили следовать за ними. 1 июля на его место был назначен более податливый Ферик-бей, который оставался на этом посту до 25 июня 1917 г., Вскоре после этого начались систематические обыски армянских домов. Были арестованы армянский прелат Егия Казанян, протестантский священнослужитель Петрос Хачатрян и католический священник отец Паскал Накашян. Первым погиб, не выдержав пыток в «тюрьме» Чнкуша, протестантский священнослужитель. Апостольский пастор был зверски убит вместе со своей паствой, а католического священника депортировали в Диарбекир, где через некоторое время он был казнен[2154]. Арестовали также других известных армян, среди которых можно назвать Абраама Галояна, Акопа Гуляна и Овсепа Тер-Карапетяна. Их отослали в административный центр санджака Аргана-Маден[2155]. Сорок других арестованных были отправлены в Диарбекир, чтобы предстать перед военным судом, где они были объявлены «революционерами»[2156].

В июле продолжился методический арест всех оставшихся мужчин. Затем пришел черед женщин и детей. Всех в нескольких конвоях согнали в глубокое ущелье Юдан Дере (которое армяне называли «дудан») в двух часах пути к северу от города. По дороге к ним присоединились депортированные из соседних районов, в частности из Аргана-Мадена. Редкие очевидцы свидетельствуют что эшелоны конвоировали черкесские жандармы, которые на самом деле были переодетыми в жандармскую форму черкесскими бандитами Специальной организации, возможно, присланными из Диарбекира. Позиции таких же жандармов стояли на мысе возвышающемся над ущельем Юдан Дере Сначала по классической схеме разделались с мужчинами: их связывали в группы до десяти человек и передавали «мясникам», которые закалывали их штыками или забивали топорами, после чего сбрасывали тела в пропасть. С женщинами поступали почти так же, только их сначала раздевали и обыскивали, затем перерезали им горло, а тела тоже сбрасывали вниз. Некоторые сами прыгал в бездну, увлекая за собой своих детей и тем самым лишая убийц части их добычи[2157].

Согласно сведениям Гарника Геворгяна всего в живых осталось тринадцать человек несколько укрывшихся в горах мужчин и совсем небольшое число молодых женщин, похищенных в Юдан Дере[2158].

Балу

1914 г. в казе Балу, расположенной в самой северной части Диарбекирского вилайета, которую пересекал восточный рукав Евфрата (Арзания), было тридцать семь армянских городков и сел с населением 15 753 человека[2159], и он не считался важным стратегическим объектом. В административном центре Балу проживали десять тысяч жителей, из которых 5250 составляли армяне Как и в других местах, всеобщая мобилизация лишила регион жизненных сил: одних новобранцев отправили на Кавказский фронт других на фронты Палестины, за исключением жалкой кучки мужчин, заплативших выкуп[2160]. Насколько нам известно, единственной неприятностью до весны 1915 г. была жестокость, с какой проводились военные реквизиции, да еще в конце февраля новый набор армянских призывников в трудовые батальоны[2161]. В это же время без видимой причины из жандармерии уволили двух единственных служивших там армян. Но для страны, не привыкшей к тому, чтобы оружие носили немусульмане, это не было чем-то необычным. Первый тревожный сигнал пришел в апреле 1915 г., когда арестовали и выслали в Диарбекир уважаемого в городе человека — провизора Гарегина Киуреяна. За ним последовали аресты двух активистов партии Гнчак братьев Амбарцума и Мкртича Козигянов[2162]. Вскоре после этого каймакам Кадри-бей издал приказ о проведении в домах обысков с целью изъятия оружия[2163]. Для выполнения этого задания в тридцати шести армянских селах казы были назначены два курдских главаря Хашим и Теффур-бег[2164]. Первую облаву устроили на самое крупное армянское село Хавав, в котором проживали 1648 человек. Его окружили сто пятьдесят вооруженных мужчин под предводительством градоначальника Балу. Были арестованы и заключены в тюрьму Балу семьдесят влиятельных людей, в том числе Томас Желалян, Ваган Тер-Астурян, Манук Навоян и Сисак Мхитар Багдзенгян. Впоследствии их в составе конвоя из двухсот человек отвели на мост Балу и зарезали в ближайшем ущелье Корнак дере, после чего чете под командованием Тейфеш-бега сбросили трупы в реку[2165]. Другие армянские деревни изолировали друг от друга, а затем в первой половине июня чете под командованием Ибрагима, Тушди и Тейфеш-бега устроили в них погромы. Всех мужчин раздели и расстреляли на берегу Евфрата, а их тела сбросили в реку. В деревне Тил, о которой у нас есть точные сведения, в живых оставили только мельника, чтобы он продолжал поставлять в город муку[2166].

1 июня восемьсот мужчин из трудовых батальонов, стоявших в Хошмате к северу от Балу, все уроженцы Эгина или Арабкира, и еще четыреста солдат-рабочих, базировавшихся в Нирхи, где они работали в течение семи месяцев, связали и вырезали ножами «человеческие мясники»[2167].

Тюрьма в Балу быстро наполнялась школьными учителями и торговцами, арестованными в административном центре казы. Но главным местом развернувшейся в казе системы геноцида стал знаменитый средневековый мост с восемью арками, соединявший берега Восточного Евфрата рядом с выходом из города. Там на трех полях смерти действовали отряды чете под непосредственным командованием каймакама Кадри-бея, который иногда собственноручно обезглавливал своих жертв. Он любил подбадривать своих людей лозунгом: «Тело народу, а голова государству»[2168]. Здесь уничтожили всех мужчин Балу[2169]. В первой половине июня мост Балу служил также местом перехода или массового убийства почти десяти тысяч депортированных из Эрзурумского вилайета, особенно из казы Кыгы[2170]. Главарями «мясников», выполнявших свою работу на мосту, были Зейнал-заде Мустафа и его сыновья Хасан и Хусни, Махмуд Чавуш из Норберда, Шейх-заде Хафиз, Сулейман-бей, Саид-бей, Казим Али Мустафа-Ага и Мусрумли Караман[2171]. Ими руководил Кадри-бей, возглавлявший также городскую организацию младотурок[2172].

Женщин и детей из сельских районов сначала перевезли в Балу и держали под стражей в течение двух недель во дворе церкви Святого Григория Просветителя, куда приходили местные мужчины, выбирали себе молодых женщин, насиловали их и через день или два возвращали. Затем