Молочник - Владимир Алексеевич Абрамов

в наши головы весь курс уровня ЖАБА до конца этого года. Древние руны стали сложнее, нам пришлось зачитывать и переводить большие тексты, от которых пухла голова. Профессор Снейп как с цепи сорвался, не давал никому вздохнуть без снятия штрафных баллов.

* * *

В конце сентября дождливая погода никуда не делась, будто осень решила окончательно доконать студентов простудами. С утра, после очередной ранней побудки будильником марки «феникс», я почувствовал первые признаки простуды: горло першило, из носа текли сопли. Пришлось сбегать к мадам Помфри. Одно зелье, и уже чувствую себя как огурчик. До завтрака зелье продолжало действовать, поэтому пуффендуйцы улыбались, смотря, как у меня из ушей валит пар.

— Хе-хе! — не выдержала Ребекка Тёрнер, сегодня она села рядом со мной. — Колин, простыл?

— Нет… Решил порадовать окружающих паром…

— Слышал новость? — проигнорировав мой ехидной тон, продолжила Тёрнер. — Гарри Поттер получил отработки у Амбридж.

— Эта новость с бородой, длиной как у Дамблдора, я её слышал месяц назад.

— Нет-нет, — покачала головой Ребекка. — Поттер опять спорил с Амбридж, кричал о том, что у них на первом курсе ЗОТИ вёл Сам-Знаешь-Кто. Ну и бред! Понятно же, он всё выдумал. За это Гарри опять получил месяц отработок, а ведь только что завершились предыдущие.

— Пусть мазохисты развлекаются, как пожелают. Нам-то что? Нравятся Поттеру отработки, пусть ходит.

— Ты разве больше не его фанат? — удивилась Тёрнер.

— Жизнь течёт, всё меняется.

Невозмутимо пожав плечами, я наколол на вилку сосиску.

* * *

В начале октября, когда мы с Луной шли с обеда из Большого зала в сторону класса зельеварения, нам преградила путь Гермиона Грейнджер. Вид у неё был решительный. У меня всё ещё были свежи воспоминания об Империо с её стороны, поэтому даже не заметил, как выхватил волшебную палочку и наставил на гриффиндорку. Подобный финт вызвал у Грейнджер удивление.

— Колин, не стоит направлять палочку на людей, — поучительным тоном произнесла Гермиона.

— Это не относится к тем, кто тебя подкараулил и наложил Империо… — нахмурился я. — Чего надо, Грейнджер?

— Что? Я… — опешила Гермиона. — На тебя тоже? — она выглядела удивлённой. — Прости, но я не помню… Меня контролировал артефакт.

— Мало ли, вдруг ты сейчас тоже под Империо или под контролем очередного артефакта, или ты не Гермиона, а кто-то другой, принявший её облик… Чего надо?

Палочку я не спешил убирать, поскольку после всех приключений воспринял всерьёз наставление Грюма: «Постоянная бдительность!».

— В первый выходной октября, когда всех отпустят в Хогсмит, приходите в трактир «Кабанья голова», — поджав губы, недовольным тоном произнесла Грейнджер.

— Зачем? — с подозрением спросил я.

— Вас устраивает, как преподают ЗОТИ? — вместо ответа спросила Грейнджер.

— Да, устраивает.

— Но, как? — округлила глаза Грейнджер, она была потрясена. — Как может нравиться то, что нас ничему не учат?

— Тебе же нравились уроки Локхарта, а он тоже ничему не учил.

— Но это другое… — протянула Гермиона. — Мы хотим организовать кружок, в котором будем учить заклинания, чтобы сдать экзамены.

— Гермиона, признаюсь честно, мне плевать на ЗОТИ! Если бы у вас был кружок по УЗМС, то с удовольствием присоединился бы.

— А ты? — Гермиона пристально посмотрела на Лавгуд.

— Сама выучу нужные заклинания, — невозмутимо потусторонним голосом ответила Луна.

— Послушайте, самостоятельно учиться невозможно! — продолжала уговаривать Грейнджер. — Думаете, просто запомнили пяток заклинаний и пустили их в ход, как на уроке? Подумайте над этим. Всё же если кто-то из пуффендуйцев или райвенкловцев захочет к нам присоединиться, передайте им, что мы будем их ждать в «Кабаньей голове».

Сказав последнее слово, Грейнджер с гордым видом удалилась.

— Что думаешь по поводу слов Гермионы? — спросила Луна.

— Полный бред! У Грейнджер юношеский максимализм прёт из всех щелей, хочется противопоставлять себя «плохому» учителю, плюс предстоящие экзамены на мозги давят. Если бы я хотел стать аврором или любил боевые чары, то занимался бы как Деннис по программе Грюма. Когда берёшь одно заклинание и применяешь его до тех пор, пока оно не станет выполняться рефлекторно и невербально. У меня тупо нет времени страдать ерундой, а школьный курс чар по ЗОТИ на приемлемом уровне для сдачи экзамена освою за полгода, не выходя из спальни. А ты, Луна, как думаешь?

— Надо поддержать Гарри Поттера, — сказала Лавгуд. — Можно хотя бы сходить и послушать, о чём будет идти речь.

— Соглашусь, только если после похода в «Кабанью голову» мы пойдём на свидание… А еще лучше — вместо!

— Хорошо, — тихо ответила и покраснела Луна.

Глава 46

Перед вылазкой в Хогсмит я читал до поздней ночи или правильно сказать — до раннего утра. Попалась очень интересная книга. Выспаться не удалось, поскольку рано утром меня разбудил Фоукс. В Кабанью голову я пошёл исключительно из-за Луны. Сильно хотелось спать, всё же прикрыть глаза на час — мало для полноценного сна.

Мимо Филча я прошёл словно зомби, которого за руку вела блондинка-некромант. В качестве укротительницы зомби выступала Луна Лавгуд. Завхоз сверился с длинным списком учеников, получивших разрешение родителей или опекунов посещать деревню, и окинул нас подозрительным взглядом. Найдя наши фамилии, он махнул, чтобы проходили и не задерживали других студентов.

Мы прошли по Главной улице мимо магазина волшебных шуток «Зонко», мимо почты, откуда через правильные интервалы вылетали совы, и завернули в переулок, в конце которого стоял трактирчик. На ржавой скобе над дверью висела облезлая деревянная вывеска с изображением отрубленной головы кабана, с которой текла кровь на белую скатерть. Вывеска скрипела на ветру.

Внутри трактир «Кабанья голова» представлял собой убогую, грязную комнатку, чем-то насквозь пропахшую, скорее всего, козлами. Окна эркера покрывал такой слой сальной грязи, что дневной свет едва просачивался в комнату, и освещалась она огарками свечей, расставленными на грубых деревянных столах. Пол, на первый взгляд земляной, оказался каменным, с вековыми наслоениями грязи.

За столом в углу сидел алкаш, у которого голова была вся обмотана грязными бинтами с щелью на месте рта, куда он вливал стакан за стаканом какую-то жгучую дымящуюся жидкость. В нос ударил противный запах сивухи. У окна двое в капюшонах тихо разговаривали с сильным