Яды: между жизнью и смертью - Элина Стоянова

В 30-х годах ХХ века в Европе крупный рогатый скот массово гиб от геморрагического диатеза — это безболезненные мелкие поверхностные кровоизлияния в кожу и слизистую из-за нарушения свертывания крови. Ученые приступили к поиску причины и обнаружили, что дело в перегнившем сладком клевере, он же донник. Когда ученые выяснили этот факт, то попытались получить из донника антикоагулирующее[9] вещество в чистом виде. Результатом 7 лет научных изысканий стало вещество, которое назвали дикумарол. Затем его смогли синтезировать. Так появился первый лекарственный препарат из класса пероральных антикоагулянтов. Уже в 1941 году его успешно применили у нескольких пациентов, перенесших инфаркт миокарда.

Дикумарол — это антикоагулянт, который действует как антагонист витамина K. Его основное действие заключается в подавлении синтеза факторов свертывания крови, зависимых от витамина K (II, VII, IX и X). Дикумарол действует, мешая работе особого фермента, который помогает витамину K становиться активным. Витамин K нужен для того, чтобы в печени образовывались вещества, которые помогают крови сворачиваться. Если этот процесс нарушается, печень не может вырабатывать эти вещества в нужном виде, и кровь сворачивается хуже.

В 1948 году группа ученых под руководством Карла Линка синтезировала более мощное антикоагулянтное вещество, которое назвали варфарин. Линк, не до конца понимая свое изобретение, зарегистрировал его как яд для грызунов. Предполагалось, что он чрезвычайно ядовит для человека. Все изменила неудавшаяся попытка самоубийства моряка-новобранца. Он принял очень большую дозу «крысиного яда». Его спасли дозой витамина К. Этот случай подтолкнул врачей в сторону пересмотра яда и его переквалификации в лекарство. Точный механизм действия варфарина оставался неизвестным вплоть до 1978 года.

Красота в глазах отравленного

В художественной литературе любят использовать вполне жизненную метафору о том, что красота ядовита. Прекрасная девушка отравит мысли, стоит увидеть ее; яркая рыба — если прикоснешься к ней; а белый олеандр — стоит только вдохнуть его аромат. Нас манит и в то же время настораживает красота. Даже хищники станут инстинктивно избегать потенциальной жертвы, окажись она настолько привлекательной, что ее становится невозможно не заметить. Но обязательно ли выделяться, чтобы дать знать о яде внутри?

Есть в этом противоречии интересная связь с тем, что именно входило в состав средств для макияжа на всем протяжении их существования. Красота в Европе раннего Нового времени считалась физическим отражением здоровья, нравственности и состояния человека.

Скрывать или улучшать свое истинное лицо с помощью косметики стало настоящим искусством. И люди жертвовали в том числе и своим здоровьем ради нее. Женщины делали это постоянно и вопреки здравому смыслу.

В обществе, которое открыто ставило под сомнение ценность женщин и ограничивало их способность зарабатывать на жизнь, они были вынуждены полагаться на свою внешность, чтобы продемонстрировать собственную ценность и обеспечить себе безбедное будущее. Была ли косметика искусным средством или опасным обманом? Этот вопрос стал особенно актуален, когда женщины начали добавлять в нее металлические и минеральные ингредиенты.

Эта химическая косметика обладала способностью не только скрывать недостатки, но и навсегда изменять лицо. Она становилась по-настоящему опасной. Тем не менее для некоторых женщин социальные преимущества внешней привлекательности перевешивали опасения по поводу потенциально вредных побочных эффектов.

Дамы прилагали огромные усилия и проявляли мастерство в нанесении косметики, ведь считалось, что духовное, эмоциональное и физиологическое состояние человека взаимосвязаны. Привлекательное лицо демонстрировало здоровье, плодовитость и добродетельный характер.

И наоборот, внутреннее расстройство, вызванное неумеренным образом жизни или неконтролируемыми эмоциями, проявлялось в плохом цвете лица. «Зеленая болезнь», характеризующаяся слабостью и бледностью, обычно наблюдалась у незамужних девиц, которые томились по запретной или безответной любви.

Таким образом, женщины использовали косметику, чтобы казаться здоровыми и скрывать любые намеки на болезнь или грех.

Свинец, как мы знаем сегодня, — токсичный металл, долгое время играл значительную роль в истории культуры красоты, начиная с древних цивилизаций и вплоть до недавних веков. Его использовали для создания идеального внешнего облика, но, к сожалению, это приводило к серьезным последствиям для здоровья.

Свинец был широко известен в древних культурах как ингредиент для косметики. В Древнем Египте, где она играла важную роль в ритуалах и повседневной жизни, женщины и мужчины использовали свинец в составе белил, которые наносились на лицо, чтобы достичь светлого и ровного тона кожи. Считалось, что бледная кожа символизирует чистоту, высокое положение в обществе и красоту. Это же вещество применяли и для создания краски для век, которая придавала глазам выразительность.

В Древнем Риме использование свинцовых белил было особенно популярным среди женщин высшего сословия, стремившихся к аристократическому виду. Белая кожа в римской культуре ассоциировалась с богатством, поскольку демонстрировала, что человек не работает под открытым небом. Но это стремление к красоте нередко сопровождалось серьезными проблемами со здоровьем.

Свинец вновь стал широко применяться в косметической практике в Средневековье и эпоху Возрождения. В это время красота также ассоциировалась с бледностью, особенно среди женщин. Свинцовые белила пользовались огромной популярностью среди знати Европы. Их наносили на лицо, шею и зону декольте, чтобы скрыть любые недостатки кожи и придать ей желаемую белизну.

Одной из самых известных жертв свинцовой косметики была королева Елизавета I Английская, которая, страдая от оспы, использовала смесь из свинцовых белил и уксуса, чтобы скрывать шрамы и дефекты кожи. Эта практика значительно ухудшала ее здоровье, приводя к хроническому отравлению свинцом, которое проявлялось в виде повреждения кожи, выпадения волос и общей слабости.

Хотя токсические свойства свинца были известны еще с древности, его популярность в косметике сохранялась на протяжении столетий. Постоянное использование приводило к накоплению этого вещества в организме и вызывало хронические отравления. Симптомы отравления свинцом включали головные боли, анемию, нарушение работы внутренних органов, повреждение нервной системы и, в некоторых случаях, смерть.

Одна из причин того, почему свинец оставался популярным, несмотря на его опасность, заключалась в том, что известные альтернативы были менее эффективными. К тому же косметические продукты часто производились в домашних условиях или кустарными мастерами, что усложняло контроль за составом и его безопасностью.

В XX веке, с развитием медицины и химии, стало очевидно, что свинец опасен для здоровья даже в малых количествах. Это привело к постепенному отказу от его использования в косметике, вплоть до запрета на законодательном уровне во многих странах. Тем не менее проблема свинца не исчезла полностью. Исследования показывают, что из-за загрязнения сырья следовые количества свинца могут до сих пор встречаться в некоторых декоративных косметических средствах, таких как