Дом по соседству - Пайсано

еще про что-то — Снейп все никак не хотел от него отстать, дать Гермионе заработать факультету лишние баллы ответами на те же вопросы тоже не хотел, да и Гарри никаких баллов не начислил.

— Что же, я рад, мистер Поттер, что вы соизволили почитать учебник перед поездкой в школу, — чуть презрительно сказал Снейп и начал разбивать учеников на пары.

— Потерпи еще немного, ну или мы его сожжем, — предложила Гермиона, она уже давно знала, что, чтобы Гарри успокоить, надо его немного развеселить. — Сириус же про него предупреждал.

Гарри знал, за что он Снейпа точно сожжет или столкнет на него котел с иглами дикобраза в растворе — и Снейп, похоже, тоже догадался, чем Гарри можно глубоко задеть, но все-таки их с Гермионой не рассадил: тут Гарри и решил, что Снейп все-таки не сволочь, а непростой человек.

А Лонгботтом тем временем разбудил свои таланты по приготовлению боевых зелий — Гарри заметил в его руках иглы дикобраза, даже успел сказать громким шепотом: «Иглы не трожь!», — но Невилл уже запустил их в котел и получил фейерверк жгучей жижи в лицо. Гарри выхватил палочку и махнул в сторону Невилла, пока его действительно хорошо не прижгло, но от красных пятен и волдырей спасти Невилла не умел.

— Поттер, что вы наколдовали? — резко спросил Снейп, но и не спросить он не мог, нельзя же вести к целителю ученика, на которого поверх зелья наложено неизвестное заклинание.

— Обезболивающее, сэр! — с готовностью откликнулся Гарри. — Поможет минут на пять, я не умею закреплять.

— И на том слава Мерлину, — отрезал Снейп, закрепленное обезболивающее парализовывало нервы, и его нужно было снимать контрзаклятием. — Три балла с Гриффиндора за то, что вы колдовали до приезда в школу.

В определенном смысле Снейп был прав: то, что Гарри и Гермиона нелегально разучили почти всю программу за первый курс, не должно было им сойти с рук совсем уж безнаказанно, хотя и Флитвик, и МакГонагалл делали вид, что верят, будто Гарри и Гермиона такие самородки, у которых все получается с первого раза. Так что Гарри решил не обижаться и Снейпа поизучать, своим любимым экспериментальным методом.

— Я восхищаюсь вами, профессор, — сказал Гарри, подойдя после урока.

— Вот как? — язвительно спросил Снейп, подняв глаза от классного журнала: когда он слышал только голос Гарри, у него возникало впечатление, что Джеймс Поттер воскрес и сейчас накидает ему лещей.

— Вы ведь можете нас всех перетравить, и, честно говоря, нас есть за что, — признал Гарри. — Но вы столько лет сдерживаетесь.

— Ступайте, Поттер, — сердито ответил Снейп. — И послушайте доброго совета: молчите больше.

Первые две недели во внеурочное время Гарри и Гермиона болтались по замку, изучая его закоулки и привыкая к двигающимся лестницам, окликающим их портретам и летающим вокруг привидениям. Сириус, отбывая в Кувейт, подарил им хорошую карту Хогвартса, посетовав, что отличную карту у него на шестом курсе отобрал Филч, и теперь на подаренной карте возникли понятные только им двоим отметки о тех неожиданностях, которые встретились им на пути.

Неожиданностью, которую не отметишь на карте, были постоянно встречающиеся по пути группы студентов, и их всех интересовал Гарри и шрам на его лбу. Практически все были хорошо воспитаны и перемывали Гарри кости издалека; Гарри рвал дистанцию, подходил знакомиться и протягивал парням руку, представлял им Гермиону, задавал какие-нибудь вопросы, присматривался, заводил знакомства. Сложнее было с девушками: в маггловских классах Гарри и Гермиона, конечно, знали своих одноклассниц, но и только — Гарри общался с пацанами, и Гермиона вместе с ним была частью мужской компании, к ней быстро привыкали, как привыкают к чьей-то девушке или сестре. Гарри никогда не интересовала ни одна девушка, кроме Гермионы; одноклассницы в маггловских школах, будучи старше его на три-четыре года, не интересовались им тоже. А вот в Хогвартсе Гарри или хотя бы его история и невольная слава были интересны даже старшекурсницам; Гарри подходил знакомиться все равно, чтобы его не рассматривали с пары десятков футов, как диковинного зверька в зоопарке, и интерес к нему от этого еще возрастал, хотя он никогда не подходил один и всегда демонстративно обнимал Гермиону за талию. Гарри девушки считали смелым и немного резким парнем — комфортно ему в такой ситуации не было, но он умел держать себя в руках — а вот про Гермиону за глаза говорили, что она ничем такого парня не заслужила, и это суждение было не перебить никакой похвалой, на которую был способен Гарри — критерии оценок у многих девушек были совсем другие, и четких правил, по которым строилась пацанская иерархия, у них не было, тут не помогли бы истории про полет на высоте в восемьсот футов или про поездки зацепом на грузовиках.

Поэтому Гермиона сразу потеплела к Тонкс, хотя это и не особо прибавило ей старших подруг: Тонкс общалась в основном с пацанами и с Гарри разговаривала так же.

— Привет, дядюшка, — говорила Тонкс, по-мужски протягивая Гарри руку: Тонкс однажды немного заинтересовалась своей родословной, высчитала, что Гарри приходится ей троюродным дядей, и ее это позабавило, — привет, Гермиона. Что поделываете: гоняете малышню по спальням бушлатами?

— Узнаю стиль Сириуса, — весело отвечал Гарри и пожимал Тонкс руку.

— Как он там — жив, цел? — неожиданно спросила Тонкс. — Совы дотуда не долетают.

— Можно же обычной почтой написать, — напомнил Гарри, он обрадовался такому разговору как весточке из дома, из родного ему мира. — Сириус в порядке, только пишет редко. Еще одну звездочку недавно получил.

— Он точно цел? — обеспокоенно спросила Тонкс, она-то хорошо поняла из рассказов Сириуса, которыми он легкомысленно развлекал ее под Новый год, какой ценой достаются очередные звездочки и в результате чего подразделению может понадобиться еще один капитан.

— Боевым ранением он бы папе похвастался, — ответила Гермиона, и в следующую встречу Тонкс обратилась сразу к ней.

— Можно через твоих родителей переслать ему письмо? — спросила Тонкс и сунула Гермионе в руки пару сложенных вчетверо листков. Вряд ли письмо было особенно длинным, но Тонкс выглядела даже по своим меркам взъерошенно, словно писала это письмо полночи.

Так что Тонкс нравилась Гермионе все больше.

VIII

Урок полетов начался с того, что Невилл рванул на своей метле