Любовник Павлова 2 - Ника Маслова

под собой гнев. Он улыбался, как часто делал это на людях, и кто-то, наверное, мог бы обмануться, но я чувствовал его настоящее настроение так, будто сидел у него в голове и бесился вместе с ним.

После называния имён и ритуала пожимания рук, мы поделились друг с другом информацией, кто кого откуда знает, кто чем занимается. Поулыбались друг другу и мирно расстались. Лучше б и не встречались, но что об этом думать сейчас.

На моё счастье, Павлов не стал их задерживать. На моё несчастье, узнал, что Костя у меня преподавал, а ещё — сто процентов — понял, что в те времена мы с ним трахались.

Судя по тому, как всё оборвалось внутри, я боялся именно этого. Только думал, всё случится, если случится, иначе — со скандалом, в более отвратительном виде, а не вот так — походя и с улыбками.

То, что прошлое вылезло наружу в процессе короткого и, в целом, бессмысленного разговора, мою участь не могло облегчить. Когда они отошли, Павлов так смотрел на меня — и я понял, ну всё, сейчас что-то будет.

«Очень близкий друг». Ну Костя и сука. Ведь мог промолчать, мог сделать вид, что мы вообще незнакомы! Не стал. Улыбнулся мне напоследок, словно всё-всё про меня понял. Ни слова не сказал о нас с Павловым как о паре, но я прочитал его мнение о нас по его лицу.

Костя явно посчитал, что я с Павловым из-за денег.

С учётом того, что Павлов мне платил, не так уж и сильно ошибся. Обвинит меня, и нечего будет возразить. Но Павлов — другой, и наши отношения — это другое. Что-то более ценное и достойное. И вообще, какое Косте до всего этого дело!

Не знаю, почему взгляд, брошенный напоследок, так сильно меня уязвил.

С уходом бывшего и его нынешнего атмосфера отнюдь не стала томной, наоборот. Я чуял приближение грозы с громами-молниями. Рука Павлова на моей талии ощущалась горячей и очень тяжелой. Под такую руку однажды я уже попал, повторения не хотелось.

— Спокойней, — сказал Павлов, и я не мог точно понять, кому он приказывает успокоиться — мне или себе.

Павлов отвёл меня к окну, подальше от других, но расстояние до накрытого стола и гостей его не удовлетворило, и он, крепко держа меня за руку, вышел на балкон. Ну и я за ним следом — послушной собачкой.

Я ждал вопросов, обвинений — Павлов молчал. Подошёл к ограждению, уставился на город, весь залитый красноватым светом заходящего солнца.

— У меня было прошлое, я его не скрывал, — сказал я, когда молчание Павлова стало оглушительней, чем гром, молнии и прочее, чего я от него так и не дождался.

— Константин Рогов — сын Алевтины, нынешней жены Олега, то есть сводный брат Кирилла, — негромко заметил Павлов.

Я кивнул, хотя он не мог меня видеть, и задохнулся, услышав:

— Вы трахались втроём?

— Нет, никогда такого не было, — ответил я так же негромко, для начала прокашлявшись.

— Не было с ними или не было вообще? — спросил Павлов, всё так же глядя на город.

— Не было вообще.

— Тогда что было с ними?

Я до боли закусил губу, пусть он и не кричал на меня.

— Это долгая история.

— А ты, будь так добр, изложи её кратко. В двух-трёх предложениях и только факты. Чтобы я больше не выглядел идиотом, которому другие люди открывают глаза на то, что за человек находится рядом со мной.

Я шумно вдохнул.

— Простите, я не думал, что это имеет значение.

— Ты думал и потому так нервничал. А теперь ты откроешь рот лишь для того, чтобы чётко и по делу всё объяснить.

«Или можешь проваливать». Павлов этого не сказал, но я ясно услышал разочарование в его голосе.

— Я встречался с Костей довольно долго, больше года. Мы познакомились, когда я поступил. Со временем наши отношения стали меня тяготить. Из них ушло... — я оборвал себя на полуслове.

Павлов легко почувствует ложь, и я не мог рисковать, скармливая ему то же самое, что и себе или другим.

— На самом деле он хороший человек, и у нас были хорошие отношения. Мы жили вместе, даже ездили в отпуск заграницу. Он всё делал для того, чтобы мы были счастливы, а я...

Я смотрел на каменные плечи Павлова, и мне было страшно от того, каким он увидит меня из-за этой поганой истории.

— У меня дома кое-что случилось. Я из-за этого нервничал, на Костю свои проблемы вываливать не хотел. Решил развеяться, пошёл в клуб, случайно познакомился там с Кириллом. Я правда не знал, кто он. Тем же вечером у нас с ним был секс. Я обычно так не поступаю...

— Держись фактов, — прервал меня Павлов, — твои оправдания мне не нужны.

С минуту я молчал.

— Он привёл меня сюда, и я, ну, мне было с ним хорошо. Настолько, что я не смог отказаться от новых свиданий. И не смог рассказать Косте. Не решился порвать ни с одним, ни с другим. Я знал, что наш разрыв причинит Косте боль, и не хотел этого. И очень хотел встречаться с Кириллом. А потом я узнал, что они мало того, что имеют общих друзей, так ещё и сводные братья. Я узнал это в тот день, когда правда вышла наружу. Мы все встретились на дне рождения одного человека. Праздновали в ресторане, и Костя, так получилось...

Павлов недовольно повёл плечами, и я громко чётко сказал:

— Он нас с Кириллом в туалете застал.

«Со спущенными штанами», — только об этом умолчал, но Павлов, думаю, и так всё в красках представил.

Он молчал. Но хоть не обвинял меня в том, что я вру. Хотя, возможно, лучше б мне соврать, чем в таком признаваться.

— Они оба вышвырнули меня из своей жизни. А Костя — ещё и из института. Это было в прошлом январе. Полтора года прошло, и я надеялся, что всё давно позабыто.

Павлов хмыкнул. Повернулся ко мне. Из-за солнца, светящего мне в глаза, разглядеть выражение его лица не получилось.

— Не думаю, что такое тебе когда-то простят или забудут. Если бы я был на месте любого из них — ты бы