Сама невинность для магната - Ольга Грон

Здесь не так шумно и вполне можно вести беседу. За столиком уже сидит тот самый Александр, а с ним молодая брюнетка с короткой стрижкой.

Нас представляют друг другу. Мужчины заказывают себе виски со льдом, а мне и Елене по бокалу мартини. Из еды — салаты и мясная нарезка. Молчу про деньги, решив обсудить этот вопрос с начальником позже, а не поднимать при посторонних.

Беседа ведется непринужденно, и я постепенно расслабляюсь.

Выясняется, что Герман и Саша знакомы много лет — еще с той поры, когда босс только организовал «Эталон» — на тот момент небольшую фирму, название которой вскоре видоизменилось для солидности. И вроде бы они даже учились вместе.

Мне чертовски интересно слушать про успешную карьеру босса. Да и спутница Митяева оказывается вполне адекватной особой. Она не кичится, не задает мне лишних вопросов и не смотрит свысока. Меня представили просто помощницей, и этого вполне достаточно. Хотя она, может, и думает что-то другое.

В какой-то момент Саша и Лена выходят на перекур, и мы с Германом остаемся одни. Он сидит, задумчиво крутя в руке бокал, и смотрит на меня так жарко, что я начинаю смущаться. Сейчас он без галстука, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, что придает ему шарм. И я тоже залипаю взглядом на его лице.

Конечно, босс по-прежнему остается хищником, но я уже попала в его сети.

— Пойдем танцевать? — внезапно предлагает он.

У меня внутри натягивается до предела какая-то струна.

Сейчас звучит медленная композиция, на танцпол выходят пары. Да и просто одинокие женщины, которые плавно движутся под музыку.

Я молчу, не зная, что и ответить.

Босс поднимается из-за стола и протягивает руку. Наши пальцы соприкасаются, отчего меня словно током прошибает. Встаю, как зачарованная, и иду за ним.

Руки Касаткина ложатся мне на талию. Я чувствую каждое их движение кожей. Слегка теряюсь от обстановки. Полумрак окутывает нас, будто нечто материальное, не позволяющее обращать внимания ни на что другое. От босса пахнет парфюмом, а еще дорогим алкоголем, но от этого он не становится менее привлекательным и опасным.

Скорее, наоборот.

Он слишком властно ведет себя, толкая меня на безумные мысли. И я лишь через пару минут осознаю, что сама трогаю его шею и прижимаюсь к груди слишком сильно.

Заставляю себя отстраниться.

— Расслабься уже, — шепчет он мне на ухо, — все ведь хорошо.

Хорошо, без сомнений. Даже слишком…

И тем страшнее от того, что может случиться дальше.

Его пальцы поглаживают мою поясницу, забираясь под футболку.

— Герман Назарович, что вы делаете? — выдыхаю я, чувствуя дрожь.

— Пытаюсь тебя взбодрить, — отвечает он с улыбкой.

— Не надо. Это лишнее.

— Хм. — Босс перемещает руки чуть ниже, больше не двигая. Но смотреть не перестает.

— Мне нужно домой. Уже поздно, — говорю как можно увереннее.

— Успеешь… — возражает Касаткин.

Я собираюсь ответить, но тут медляк как раз заканчивается, и начинается другая песня в стиле рок-н-ролл; на танцпол сразу торопятся новые люди. Касаткин перехватывает мои пальцы и закручивает меня ловким движением вокруг своей оси. Я мгновенно подхватываю задорный ритм и включаюсь в новый танец, сама не понимаю, как так вышло. Но и прекращать не хочется, меня охватывает эйфория.

Замечаю, как присоединяются наши знакомые, только что вернувшиеся в зал. И к счастью, они не видели, как перед тем я танцевала с боссом медляк.

Разгоряченные и довольные, возвращаемся за столик. Разговор продолжается. официант приносит еще выпивку. Рабочие темы завершились, теперь звучат одни шутки. Голова кружится от алкоголя, да и в целом от окружающей обстановки. С непривычки меня слегка развезло, но стараюсь держаться бодрячком.

Еще быстрый танец… и еще один коктейль.

Вспомнив о времени, смотрю в телефон и офигеваю. Второй час ночи!

Е-мае! Вот это я засиделась! Обо всем забыла! Странно, что мама не звонила.

— Извините, мне пора, — сообщаю, решительно поднявшись со стула. — Было приятно познакомиться и поболтать. Спасибо за вечер!

— Мне тоже очень приятно, — улыбается Елена, и ее глаза загадочно блестят. К этому моменту они с Александром все чаще посматривают друг на друга и не особо нуждаются в компании. Митяев машет на прощание рукой.

Босс сурово молчит и никак не комментирует мое заявление.

Выхожу из бара и оказываюсь на улице, жадно вдыхая свежий воздух и радуясь свободе. Чувствую я себя вполне не такой уж пьяной — разве что самую малость. И полностью контролирую свои действия. Собираюсь вызывать такси, но неожиданно около меня вырисовывается высокая фигура начальника.

— Куда ты сбежала?

— Я вам говорила, — отвечаю, не поворачиваясь.

— Я тебя подвезу, — решает он.

— Герман Назарович, вы же пили!

— И что?

— Нет, ну так ведь нельзя!

Понимаю, что босс вполне адекватен и, вероятно, даже ничего не случится. У таких, как он, богатеньких снобов обычно не бывает проблем с законом. Но все равно не могу. Я не сяду к нему в машину сейчас. В голове действует установка.

— Кто сказал?

Смотрю на него в упор, стараясь стоять на своем.

— Герман Назарович, так будет лучше для вас же. Давайте воспользуемся услугой «трезвый водитель», я сейчас вызову, — берусь за телефон.

— Не надо, — останавливает он меня, положив ладонь на мою руку. — Я позвоню Виктору, он приедет сюда и заберет машину. Сегодня отличная погода, а ночь только началась. Давай прогуляемся с тобой пешком. Через парк идти максимум полчаса.

— Может, лучше на такси? — вношу предложение.

— Нет, не хочу, — мотает головой. — День выдался сложным, надо хоть немного побыть в тишине, заодно подышать свежим воздухом. Так что, мы идем?

Вынужденно соглашаюсь, пока босс не придумал что-нибудь еще.

Я и так нарушила все свои временные рамки, потому терять уже нечего. До моего дома гораздо ближе, чем сказал Касаткин. При большом желании добраться минут за двадцать, но вслух не говорю.

После совершенного звонка Герман возвращается ко мне и предлагает выходить. Покидаем территорию бара и оказываемся на хорошо освещенной улице.

Мы не слишком торопимся, идем прогулочным шагом. Хотя порой мне так и хочется припустить поскорее. Голова слегка кружится после выпитых коктейлей, но это даже приятно. Удивленно поворачиваюсь, когда пальцы Германа на несколько секунд переплетаются с моими.

— Эмм… Я хотел тебя спросить, — убирает он руку как ни