Тайный год. Неизвестный дневник священника - Архимандрит Спиридон (Кисляков)

слава и сила моя, крепость моя, веселие мое, вдохновение мое, учитель мой, наставник мой, Царь мой, первосвященник мой, верую в Тебя, исповедую Тебя и поклоняюсь Тебе ныне и присно и во веки веков, аминь.

25 августа. [Надежда на всеобщее спасение]

Утро. Свежо. Я отправился в лес на то мое любимое место, где часто предаюсь созерцанию. И вот после глубокого моего размышления опять-таки о суде Твоем, Господи, я сказал в сердце моем: «О, как блаженны все святые! Они уже сияют Твоей, Господи, святостью, точно солнца, в Царствии Отца Небесного. Блаженна и преблаженна и Твоя пречистая Мать, Дева Мария, блажен и преблажен Твой Предтеча, Иоанн Креститель, славны и преславны все Твои апостолы и пророки, велики и превелики все Твои мученики и преподобные, и светозарны все Твои святители, и победоносны все Твои святые и праведные, обожена и преобожена вся Твоя тварь, которая превращена и преложена в Плоть и Кровь Твои. Вот они, [святые], уже пребывают содержанием Царства Божия. Быть же содержанием Царства Божия – это значит быть в Тебе, мой Христос, и Тебя Самого иметь в себе.

Господи, что может быть блаженнее и совершеннее сего? Что может быть радостнее, приятнее, прекраснее, милее, богаче и ценнее? В самом деле, все святые, по своей сущности, есть тварь, и вдруг эта тварь находится в Творце, и Сам Ты, Творец и Бог ее, находишься в ней! Стоит только от всего отрешиться и об этом серьезно подумать, как тотчас предстанет перед тобою вся бездна несоизмеримости, невообразимый контраст между Богом и тварью, между всемогущим Творцом и ничтожнейшим созданием Его. И, несмотря на такой контраст, насколько же Ты как сущий Бог любишь Свою тварь, что эту ничтожную ничтожность, тварь, возвышаешь до такого величия, что чуть не сравниваешь ее с Собою и даже уподобляешь ее Себе! Вот чего достигает по Твоей любви и неизреченной благости Твое создание!

Такого же величия и благости со временем достигнут и те, кто теперь испытывает муки; кто находится теперь под особым лучом Твоей любви, который переплавит, и очистит их от всего того, что чуждо их природе и что называется злом, и сделает их абсолютно новою тварью! И когда вся тварь, находящаяся теперь в адских муках, в этом божественном горниле очистится и сделается другой, тогда Ты, Владыка Господи, и ее сделаешь содержанием Твоего Божьего Царства. И тогда все Твое боговселенское дело завершится и станет законченной полнотой всего богосущего!

О, тогда все будет неизреченно, невообразимо и немыслимо! О, Христос, при одной только мысли об этом всё во мне замирает от изумления; мне хочется плакать и рыдать, скакать и лежать ничком на земле, и радостными слезами орошать ее! Господи, да ведь в Царстве Божием будут не только одни люди, но и жители других планет, и все животные, и птицы, и насекомые, и все миры, и все солнца, и все планеты, и время, и пространство, и вся космическая сущность. Но все будет абсолютно преобразовано, претворено и даже пресуществлено в совершенно новую тварь, которая будет иметь в себе собственное самосознание и будет наполнена боговедением.

О, слава моя, Христос мой, о, радость моя, Бог мой, о, сладость моя, Спаситель мой, благодарю Тебя за Твою святую любовь ко всему сущему, благодарю тебя, Владыка мой, за всю Твою благость, изливаемую на все Твое создание, о, за все благодарю Тебя, мой Искупитель! Аминь.

26 августа. [Переживание богооставленности]

Где Ты, мой праведный Судья, Христос? Где Ты? С самого раннего утра ищу Тебя. Мое сердце горит любовью к Тебе, мой дух пламенеет жаждою лицезреть Тебя, приди же, мой Возлюбленный, приди ко мне! Я зрю Тебя, я повергаюсь пред Тобою и, как ребенок после разлуки с матерью, брошусь в объятия Твои и выплачу, прижавшись к сладостной груди Твоей, всю скорбь мою, всю печаль сердца моего, все горе души моей, всю жалость существа моего. Царь мой, Бог мой, Судья мой! Мне жалко и людей, и всех других разумных существ, и всех животных, и птиц, и пресмыкающихся, и всех насекомых, и самую жизнь, и самое время, и самое пространство, и самую сущность космическую, и самого диавола с полчищем его [присных], испытывающих вечные муки.

Мне их очень жалко! И скорбит душа моя о них, и сердце мое тоскует о них, и мое существо наполняется жгучею жалостью к ним. Господи! Я знаю, что Ты праведен, знаю, что Ты есть абсолютная любовь, абсолютная жалость ко всему сущему. Знаю, что и Ты скорбишь о всех них. Все же, Господи, если можно, если это не противно Твоей святой воле, то, Владыка мой Христос, сократи время их мучения. Иисусе мой прелюбезный, молю Тебя, как можно скорее выведи их из мучительной богоотчужденности и введи всех в Царство Твое вечное и бессмертное! Царь мой и Бог мой, спаси их, введи их в чудную свободу Божественного Царства!

Господи, дай мне еще теснее прижаться к Тебе, дай мне досыта смочить Твою Божественную грудь моими слезами. Мне что-то грустно, тяжело на сердце: хочется плакать и плакать бесконечно! Христос мой! Это, быть может, потому у меня такое тяжелое настроение, что никак не могу освободиться от впечатлений, кои от созерцания суда Твоего напластовались во мне. О, Господь мой, позволь, позволь выплакаться на груди Твоей. Вот легко мне становится, когда теснее и теснее прижимаюсь к Тебе и смачиваю преславную Твою грудь горячими слезами. Вот уже и печаль во мне гаснет, и скорбь смывается слезами, да и тяжелая грусть души тонет в слезах моих. О, мне уже становится хорошо, легко и радостно!

Но зачем я вдруг опять один остался? Где же Ты, Господи? Зачем Ты удалился от меня? Господи, где же Ты? Владыка мой, неужели я чем-то оскорбил Тебя, что Ты вдруг скрылся от меня? Нет, я опять пойду искать Тебя, я опять найду Тебя, моего Господа и Бога. Ноги мои, приготовьтесь к путешествию, чтобы искать моего превозлюбленного Господа. О, очи мои, будьте зорки по всем направлениям, чтобы увидеть Сладчайшего Христа. О, сердце мое, будь внутренним прожектором, чтобы и в ночные часы моей жизни освещать путь, и в часы искания Тебя, моего Господа! О, все чувства мои, будьте на страже всякого звука и всякого видения; ибо я решил днем и ночью искать Бога моего.

Но вот, Возлюбленный мой Сам опять явился мне. Он величественен, как исполин. Господи, как я