Цена разрушения - Адам Туз

align="left">Чернорабочие 0,364 0,795 46 30-50 ? Женский труд 0,364 0,582 63 Более 60 Да ЭЛЕКТРОТЕХНИЧЕСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ Женский труд 0,364 0,629 58 Более 60 Да СТРОИТЕЛЬСТВО Плотники, бетонщики 0,545 0,969 56 28-38 Нет Каменщики 0,545 0,929 59 28-38 Нет Дорожные рабочие 0,364 0,684 63 28-38 Нет

* При условии одинаковой стоимости подрядов.

Источник: M.Spdrer. «Profitiercen Uncernehmen von KZ-Arbeic?», HZ 268 (1999).

Последняя переменная представляет собой истинную неизвестную величину в экономике принудительного труда, идёт ли речь о заключённых концентрационных лагерей или о работниках других типов[1690]. Для подавляющего большинства фирм, которым доставалась иностранная рабочая сила и, в частности, заключённые концлагерей, Рейх являлся не только единственным поставщиком рабочей силы, но и единственным клиентом. Должностные лица из управлений вооружений не были заинтересованы в том, чтобы их подрядчики получали «ненужную» прибыль, источником которой являлось использование дешёвой рабочей силы, поставляемой за счёт Рейха. Однако вся сложная система связей между стоимостью рабочей силы, производительностью и ценами полностью задокументирована лишь в нескольких случаях, одним из которых является туннель Лойбль между австрийской Каринтией и Словенией[1691]. Согласно подробным бухгалтерским ведомостям, составленным Universale Hoch und Tiefbau AG — главным подрядчиком, использовавшим рабочую силу численностью в 800 человек разных национальностей из концентрационного лагеря Маутхаузен, — их производительность в целом была на 40% ниже, чем у немецких рабочих. Тем не менее даже с учётом издержек на оплату услуг СС, содержание дополнительной охраны, замену слишком слабых рабочих и различные бонусы, труд лагерников всё равно был выгоднее наёмного труда. Однако подрядчику не позволяли оставлять себе всю дополнительную прибыль. С целью учесть услуги, предоставляемые узниками СС, государство автоматически снизило стоимость подряда на величину, вычисленную с точностью до трёх знаков после запятой — 3.515%.

Очевидно, что были найдены способы примирить кровожадные идеологические побуждения режима с рациональной системой эксплуатации, функциональной с точки зрения отдельного нанимателя, если не военной экономики в целом. Этот «процесс обучения» начался в 1940 г., ускорился после потрясения, вызванного зимним кризисом 1941–1942 гг. и завершился среди руин немецкого тыла осенью и зимой 1944 г. Причиной самых серьёзных противоречий было то, что вторжение в Советский Союз в июне 1941 г. высвободило нацистскую идеологию в качестве мощной силы, после чего военный кризис под Москвой привёл к внезапной и совершенно непредвиденной смене приоритетов. На протяжении трёх следующих лет соответствующие противоречия всё чаще решались в пользу военной экономики с её приоритетами. Холокост начался в июне 1941 г., ускорился в 1942 г. и завершился к концу 1943 г., если не считать венгерских евреев. В 1942 г. началось более активное привлечение иностранной рабочей силы, но при этом спор между идеологией и практическими интересами не был разрешён. Это привело к хаосу и смертоносной неразберихе в лагерях для военнопленных и «остарбайтеров». Однако к 1943 г. самые контрпродуктивные формы обращения с «остарбайтерами» остались в прошлом. Тех, кто выжил, использовали в экономике все более эффективно. Смертность, особенно среди советских военнопленных, по-прежнему была высокой. Тем не менее из статистики по гражданским лицам следует, что к осени 1943 г. ситуация, вообще говоря, находилась «под контролем». В июле и августе 1943 г. — двух месяцах, по которым у нас имеется точная статистика, — из всех находившихся в Германии гражданских «остарбайтеров», численность которых составляла 1.6 млн человек, умерло «всего» 2300 человек[1692]. Это было вдвое выше смертности среди немецкого населения и на треть выше смертности, которая могла бы ожидаться у аналогичной группы в Советском Союзе в 1930-х гг. Но эта категория иностранных рабочих, несомненно, уже не страдала от «массового истощения». Заукель как генеральный уполномоченный, наниматели и СС пришли к компромиссу, удовлетворявшему основные требования всех сторон.

В конечном счёте именно производительность должна служить критерием при оценке программы использования принудительного труда. В этом смысле факты явно подтверждают существование только что описанного процесса приспособления и компромисса. Хорошей иллюстрацией неудовлетворительных условий, преобладавших на первом хаотическом этапе программы по привлечению «остарбайтеров», служит ситуация на родном заводе Круппа — Gusstahlfabrik в Эссене — осенью 1942 г.[1693] Летом того года в течение всего нескольких месяцев концерн Krupp превратился в одного из важнейших нанимателей иностранной рабочей силы. Число работавших на Gusstahlfabrik иностранцев, в январе 1942 г. составлявшее всего 2861 человек, всего за год выросло более чем в девять раз. К концу года на сталеплавильном заводе в Эссене трудилось почти 25 тыс. иностранных рабочих. Неудивительно, что такое резкое изменение состава рабочей силы создавало управляющим большие проблемы и это сразу же очень болезненно сказалось на производительности. По сведениям за ноябрь 1942 г. французские гражданские лица, составлявшие самый большой контингент иностранной рабочей силы у Krupp, отставали в производительности от своих немецких коллег на 15–30%. Аналогичные результаты демонстрировали французские военнопленные и женщины из Восточной Европы[1694]. Однако производительность мужчин из Восточной Европы составляла всего 57% от производительности немцев, а для советских военнопленных эта цифра была ещё ниже — 42%. С учётом специальных налогов, которые выплачивали наниматели иностранной рабочей силы, оплаты труда рабочих и расходов на их жильё и питание, было ясно, что использование иностранных рабочих обходилось значительно дороже, чем немецких работников Krupp. Это утверждение носит относительный характер. Из него не следует, что наём иностранных рабочих был невыгодным делом. Однако у Krupp имелись серьёзные причины для того, чтобы при найме оказывать предпочтение немцам, если бы представилась возможность. Руководство Krupp (и это, несомненно, верно и в отношении большинства других немецких предприятий) нанимало иностранных рабочих, потому что у него не было альтернативы. Оно поступало так не потому, что они приносили особенно много прибыли, а потому, что другой доступной рабочей силы не существовало, без неё не получилось бы продолжать производство. После 1942 г. наём иностранной рабочей силы просто-напросто стал пропуском в военную экономику.

Все последующие исследования производительности труда иностранцев, трудившихся в Германии, указывают