Шотландия в Новое время. В поисках идентичностей - Виктор Юрьевич Апрыщенко

организации был назначен совет из десяти человек, которые должны были разработать устав и регламент деятельности Шотландского союза рабочих-докеров. Уже через несколько месяцев в состав новой организации входило более пяти тысяч человек, что было гораздо больше, чем включал в себя Национальный союз рабочих-докеров даже в период своей наибольшей популярности в 1890 г.[1120] Этот факт опровергает, очевидно, идею о том, что шотландские рабочие были неспособны к консолидации в крупные объединения, скорее, речь может идти о неприятии таких форм союзов, из которых исключались бы категории трудящихся, не подходящие по какому-либо критерию, например, низко квалифицированные или неквалифицированные рабочие.

Сильная федеральная традиция привела к тому, что шотландские тред-юнионы были организованы как совокупность мелких автономных сообществ и независимых ветвей, принимавших общие решения на местном уровне. Когда вагоностроители, докеры и другие транспортные рабочие вышли из состава британских тред-юнионов накануне Первой мировой войны, это опять было объяснено тем, что их интересы не защищаются, но в результате самостоятельные рабочие организации именно за счет таких демаршей увеличивали свою численность. В первой половине 1890-х гг. произошло значительное увеличение количества шотландских трудовых объединений, достигнутое, главным образом, в рамках незначительных по численности союзов, в основе которых стояли трудовые советы. Эти структуры создавали хорошую институциональную базу для более тесного сотрудничества между квалифицированными и неквалифицированными рабочими и должны быть интерпретированы, скорее, как сила шотландской организации, нежели ее слабость[1121].

Подобно истории шотландской этичности, социальное прошлое Шотландии тесно связано с религиозными вопросами. Религиозная дилемма, столь часто становившаяся предметом распрей, непосредственным образом сказалась на формировании тред-юнионистского движения в Шотландии, особенно будучи заметной в шахтерской среде[1122]. Учитывая большое количество ирландских католиков, живущих и работающих в Шотландии, было важно, чтобы они присоединялись к тред-юнионистскому движению, и в этом процессе снова главную роль играли трудовые советы. Но ирландцы в Шотландии были настолько привержены идее гомруля для Ирландии, что лишь в исключительных случаях отдавали свои голоса какой-либо партии, кроме либералов, и именно поэтому они постоянно обвинялись в том, что лишают шотландских лейбористов значительной части голосов избирателей и сдерживают развитие тред-юнионов и рабочего движения.

Шахтеры, с середины XIX в. организованные в мелкие локальные объединения, пытались, тем не менее, интегрироваться в более крупные тред-юнионы национального уровня, однако, это была труднодостижимая задача. Александр Макдональд в 1850 г. предпринимал усиленные попытки создать всеобщую ассоциацию шахтеров Шотландии, однако реализовать эту идею удалось лишь в 1862–1863 гг. «на зыбкой основе расистских и религиозных отличий». Религиозный характер был особенностью шотландской шахтерской жизни, что привело к возникновению в 1860-х гг. целого ряда «лож свободных горняков». Основанные наподобие масонских объединений, они функционировали как разновидность социальных клубов, а по своему характеру представляли собой «удивительную смесь националистических сантиментов и оппозиции ирландским католикам»[1123].

Расистские и религиозные различия акцентировались не только в отношениях с ирландскими католиками, но также препятствовали формированию крупных тред-юнионов в союзе с более мелкими этническими группами. Тред-юнионизация была более успешна среди протестантских горняков Ларкхолла, где существовало относительно стабильное по численности и однородное по религиозной принадлежности население, а традиции и культура «независимых горняков» этого региона ассоциировались с таким объединением как Движение свободных горняков. В ряде регионов Шотландии трудовые объединения были довольно устойчивы и легко противостояли местным владельцам производства. В отличие от них религиозно неоднородные трудовые сообщества, подобные тем, что появились на вновь открывающихся шахтах Ланаркшира, были гораздо более слабыми по степени интеграции и устойчивости, что приводило к установлению контроля со стороны собственников шахт над протестным движением. Исследователи отмечают, что шахтеры центрального и восточного Лотиана в середине 1860-х гг. присоединились к Движению свободных горняков в достаточно большом количестве, и это сразу же привело к тому, что в рамках объединения стали постоянно вспыхивать столкновения между протестансткими и католическими рабочими. Однако, когда в конце 1870-х гг. уровень ирландской иммиграции в Ланаркшире и Лотиане начал снижаться, число столновений на этнической и религиозной основе также стало заметно падать, правда с 1890-х гг. новой мишенью для религиозной и этнической критики стали рабочие, приезжающие из Прибалтийских земель, главным образом, литовцы, которых, тем не менее, называли «поляками» и считали ревностными католиками[1124]. В 1870-е гг. Движение свободных горняков, в котором одну из ведущих ролей опять играл Александр Макдональд, находилось на спаде, что сопровождалось тенденцией к усилению юнионистских настроений среди шахтеров.

Однако не только религиозные противоречия мешали формированию крупных тред-юнионов среди шотландских рабочих, проблему представляло также и сектантство, которое раскалывало рабочее движение по профессиональному, политическому и другим признакам, воздвигая барьеры, например, между представителями металлургической и кораблестроительной индустрии и препятствуя расширению влияния рабочих союзов. В регионах и на производствах, где рабочие не объединялись религией или общим местом рождения, сектантство и расизм, разжигаемые высоким уровнем недоверия, мешали развитию тред-юнионского движения, что выражалось как на локальном и региональном уровнях, так и проецировалось в национальном масштабе. Эта проблема была особенно актуальна для западной Шотландии, где индустриальные рабочие были особенно негативно настроены против «чужаков» – «их религия не была нашей религией… – писал рабочий из Глазго об ирландцах, – их обычаи отличались от наших…, также, как и их речь…, мы меньше всего считаем, что нам с ними будет лучше»[1125].

Сектантство было свойственно обеим сторонам противостояния. Исследователи отмечают, что ирландские католические рабочие Ланаркшира рассматривали «протестантизм как более скверное явление, даже по сравнению с низким жалованием»[1126]. Хотя создавать тред-юнионы, которые включали бы и ирландских католических рабочих, и шотландских протестантских, было чрезвычайно трудным мероприятием, но это не являлось невыполнимой задачей. Ирландские католики присоединялись к шахтерским объединениям, составляя, в частности, основу Национального союза рабочих-докеров в Глазго, где второй по численности группой были протестантские хайлендеры. К деятельности в рамках Национального союза рабочих-докеров они привлекались Советом труда Глазго, который, по большей части, если не полностью, являлся организацией квалифицированных протестантских трудящихся. Иными словами, очевидно, что хотя религиозные противоречия и сдерживали развитие шотландского тред-юнионизма, они не препятствовали его формированию полностью.

В наибольшей степени сектантство отразилось на развитии рабочих объединений в угольной промышленности. Но это разделение преодолевалось по мере того, как стали формироваться массовые организации шахтеров и они стали объединяться на национальном уровне, инициируя политические мероприятия. В начале 1870-х гг. в кампании борьбы за восьмичасовой рабочий день приняли участие горняки Файфа, Ланаркшира и Лотиана, приглашенные властями Объединенной конфедерации шахтеров Шотландии. Наступивший вскоре экономический застой привел к распаду этой организации, ускоренному регионализацией движения и ростом уровня некоординированного стачечного движения. Вместе с тем, эти попытки показали, что пусть и несовершенное, но общенациональное тред-юнионистское движение