«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1939–1941 годы. Книга 4 - Михаил Николаевич Алексеев

Мы считаем крайней необходимостью иметь кроме всего другого резервный фонд, которым мы воспользуемся в самой крайней необходимости, к примеру сказать – в случае, если нам вдруг срочно придется покинуть страну.

Вследствие этого, мы Вас очень просим, так как наши обычные расходы остаются неизменными из года в год, своевременно обеспечивать нас суммами, необходимыми для работы, а также создать нам небольшой резервный фонд. Денег для легализации нам не требуется. Фриц настолько хорошо развил свое дело, что ему требуется только валюта для закупки сырья. Эту валюту он затем вносит в иенах снова в мою кассу. Я также не нуждаюсь в крупных легализационных суммах. Те незначительные взносы, которые я делаю ежемесячно, я засчитываю ежемесячно в рабочие расходы. Нам недостает, следовательно, только своевременного перевода денег и постоянного резервного фонда. Мы просим оба эти наши желания выполнить.

Рам. 10 февраля 1941 г.».

«Дорогой господин директор!

Как Вам известно, в прошлом году Фриц был очень тяжело болен. Это просто чудо, что он до некоторой степени снова поднялся на ноги. Но необходимо считаться с тем, что тяжелый сердечный недуг, которым он страдает, может снова вернуться.

В последние месяцы у меня также были очень неприятные сердечные припадки. Плюс к этому – тяжелый грипп.

Так как мы работаем в этой стране беспрерывно с очень давних пор, то это, естественное последствие нашей работы при здешних исключительно тяжелых условиях, совершенно не удивительно. В смысле здоровья, мы все здесь в этой стране постепенно сходим на нет (выделено мной. – М.А.). Однако, чтобы этот процесс по возможности продлить, мы просим Вас, как я, так и Фриц, разрешить нам в апреле, самое позднее в мае, трехнедельный отпуск. Мы нуждаемся в нем исключительно сильно. Конечно, в случае, если произойдут чрезвычайные события, мы не возьмем отпуска. Мы просим Вас разрешить нам принципиально трехнедельный отпуск, а уж мы сами решим вопрос о времени.

Мы, наконец, еще раз просим серьезно продвинуть вопрос о заместителе Фрица с указанием данных о его национальности и, вообще, положения с тем, чтобы выяснить возможности его легализации и пр.

Мы просим также навести окончательную точность в вопросе обеспечения нас деньгами. Необходимо, чтобы мы вовремя получали деньги, требуемые нам для работы, небольшой фонд для чрезвычайных расходов, а также, чтобы мы имели постоянный резервный фонд на случай необходимости.

Сердечный привет, Ваш верный Рам.

Февраль 1941 г.».

«Телеграмма № 1252/1409 от 12.02.1941 г.

В Токио т. Рамзаю

Согласен на проведение Вами встречи 20 февраля, то же место и время.

Организатор».

Проведение агентурных встреч в одном и том же месте облегчало задачу контроля японским спецслужбам за деятельностью разведки.

«НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ

ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

Токио, 14 февраля 1941 года.

Отто сообщил, что издан новый секретный военный закон для контроля всякой связи иностранцев с японцами и для борьбы с болтливостью.

Наша работа здесь станет более затруднительной.

№ 77 РАМЗАЙ

Расшифровал и перевел Малинников 19.15 15.2. 1941 г.

[РЕЗОЛЮЦИЯ НУ]: НО.3 Он и так не очень работает (выделено мной. – М.А.).

Г.

[РЕЗОЛЮЦИЯ НО-3]: Н-1 П[ОПОВ] 17/2.41».

Резолюция начальника Разведуправления Ф. И. Голикова отражала отношение Центра к деятельности нелегальной резидентуры «Рамзая» и самого Зорге.

Казалось, нельзя было не признать справедливость жалоб «Рамзая» на неоднократные перебои и задержки с пересылкой денег и законность его требований о создании резервного фонда, бесспорно необходимого в условиях напряженной предвоенной обстановки.

Однако, реакция Центра на эти претензии «Рамзая» была более чем неожиданной.

«Телеграмма № 1404/1565 от 17.02.1941г

В Токио т. Рамзаю

Дорогой Рамзай. Внимательно изучив Ваши материалы за 1940 г., считаю, что они не отвечают поставленным Вам задачам своевременно вскрывать военно-политические замыслы, вооруженные силы и дислокацию армии зеленых. Большая часть Ваших материалов не секретны и несвоевременны. Наиболее ценные сведения достаете до некоторой степени лично Вы, Ваши источники ценных материалов не дают. Мои указания о вербовке ценных источников-зеленых остались не выполненными. Требую активизировать Вашу работу, обеспечить меня оперативной информацией об армии и военно-политических мероприятий зеленых. Считаю необходимым сократить расходы на Вашей конторе до 2000 иен месяц. Платите источникам только за ценные материалы, сдельно. Используйте доходы предприятия Фрица для дополнительного финансирования нашей работы. Деньги на расходы на 2 квартал будут Вам переданы через моего человека в марте.

Д.».

Утверждение Центра о том, что документальные материалы резидентуры (а речь шла именно о них) за 1940 г. «не отвечают поставленным… задачам своевременно вскрывать военно-политические замыслы, вооруженные силы и дислокацию армии зеленых» не справедливо и не в полной мере отвечает действительности. Несвоевременность поступления материалов в ряде случаев объяснялась задержкой в передачи материалов через «легальную» резидентуру в Токио, а также задержкой в обработке (переводе) уже поступившего материала в Центр. Однако военно-политическая и военная информация своевременно передавалась в Центр шифрованными телеграммами.

Ведь тот же Центр за несколько месяцев до описываемых событий, в ноябре 1940 г., вынужден был признать: «3. Резидентура „Рамзая“ является единственным н/л. источником для получения материалов о внутриполитическом положении Японии и мероприятиях японского правительства. … значительная часть даваемой Рамзаем информации достоверна. … текущая информация Рамзая имеет значительную ценность и не может в настоящее время быть перекрыта другими источниками ввиду их отсутствия».

Наиболее ценные донесения «Рамзая» основывались на тех данных (документальных и устных), которые он лично добывал в германском посольстве, на устной информации «Отто», получаемой им в правительственных кругах Японии, и документальной – получаемой им в исследовательском отделе Токийского филиала Южно-Маньчжурской железнодорожной компании («Мантэцу»); на результатах наблюдения и сбора слухов «Джо» и его агентами. Чаще всего информация Зорге являлась результатом сопоставления и суммирования сведений, получаемых из всех этих источников.

Однако, объяснять всю эту затею со значительным урезанием сметы только неосведомленностью Центра об особенностях деятельности резидентуры, незнанием людей «Рамзая», небрежностью в анализе и учете результатов деятельности резидентуры – значило бы характеризовать лишь внешнюю сторону дела.

Сами по себе эти небрежность и невнимательность являлись непосредственным следствием установившегося с 1935 г. даже не недоверия к «Рамзаю», а сомнений в его преданности, переходящих в уверенность в том, что он «двойник». Уже тогда был якобы «вскрыт» «ряд признаков и фактов, говоривших о том, что резидент Разведупра в Токио „Рамзай“ (ЗОРГЕ) является, если не двойником, работающим и на нас, и на Германию, то в лучшем случае марионеткой в руках японо-германской контрразведки». В 1937 г. уже утверждалось: «Надо считать, как минимум, что Рамзай как наш работник немцам известен и ему дают возможность получать и передавать нам материал лишь в мере, необходимой для поддержки у нас доверия к резиденту. Больше вероятностей, что Рамзай