Военная история Грузинского гренадерского Е. И. В. Великого князя Константина Николаевича полка В связи с историей Кавказской войны - Георгий Николаевич Казбек

по 35½ душ, по сумме же платимаго обывателями подушнаго оклада, содержание каждаго солдата стоило 16р. 72 к., а с офицерами 28 р. 70 к.[3] Кроме этого Государь возложил на дворян постройку помещений для войск в виде особых слобод; каждому уряднику было положено по избе, а солдатам двум по одной. Земля под огороды должна была быть отведена урядникам по пяти сажен в ширину, а рядовым по шести сажен на двух; длина полосы определена в 15-ть сажен тем и другим. В указе подробно объяснено в каком расстоянии ставить капральство от капральства и кроме того предписано было в середине изб каждой роты оставлять обер-офицерский двор; в нем строились для офицеров две избы с сеньми и одна изба для их прислуги. Посреди всего полка находился штабный двор, в коем было восемь изб, госпиталь и сарай для телег и ящиков.

Расположенный в этих слободках Астраханский полк изучал воинский артикул и участвовал в походе в Швецию, затем в Семилетней войне и наконец в первой Турецкой, где им командовал полковник Гудович[4]. Как памятник этого времени, в полковой церкви хранятся серебряныя медали, пожалованныя нижним чинам в честь Кагульской битвы. После первой Турецкой войны имя Астраханскаго полка постоянно встречается в числе войск, остававшихся для охранения Кавказской линии.

Другой полк, поступивший в состав Кавказскаго мушкатерскаго, – Томский пехотный, – сформирован в 1763 году. Это был один из семи полков, назначенных для усиления войск в Сибири.

Во время первой Турецкой войны Томский пехотный полк поступил, в числе прочих, в отряд генерал-поручика Тотлебена и с грузинскими и имеретинскими войсками действовал в делах с турками при Кутаисе, Багдате, Шорапане и Ацхуре. По окончании этой войны полк возвратился в Россию и участвовал в преследовании шаек Емельяна Пугачева и в поимке этаго бунтовщика в 1774 году.

С этих пор деятельность обоих полков сосредоточивается в Кавказской области.

Во время первой Турецкой войны южная граница Российской Империи проходила прямою линиею от города Моздока к Азову. Пространство за этой чертой населяли жители предгорий Кавказа, известные в то время под общим названием кабардинцев. С одной стороны желание защитить границы империи от набегов этих племен, а с другой стремление к влиянию на Закавказье и непрочность мира с Турциею, заставили имератрицу Екатерину II, тотчас же по окончании первой Турецкой войны, обратить внимание на южную границу России. В письме к графу Никите Ивановичу Панину, императрица рекомендовала вниманию своего канцлера этот предмет, следствием чего был проект, представленный Астраханским, Новороссийским и Азовским генерал-губернатором князем Потемкиным, об учреждении укрепленной линии от Дона до Терека. Проект этот удостоился Высочайшаго утверждения в апреле 1777 года, а вслед за тем приступлено к возведению 10-ти укреплений, предложенных проектом. Между этими укреплениями главным был Екатериноград.

В делах Георгиевскаго архива, хранящихся ныне в Главном Штабе в Тифлисе, мы не могли найти дислокации войск за это время, известно только, что с этих пор начали переселять сюда различных казаков и посылать на службу донские казачьи полки.

Вероятнее всего, что до 1784 года полки, занятые постройками укреплений, не имели постоянных квартир и, только с учреждением Кавказской области и введением новой администрации (около 1784 года), получили постоянныя помещения[5]. Первым начальником вновь учрежденной линии был Астраханский губернатор генерал-майор Якоби. В делах Георгиевскаго архива не сохранилось ни одной бумаги, относящейся к периоду командования этого генерала. Древнейшия сведения этого архива относятся уже ко времени командования генерал-поручика Текелия т. е. к 1787 г.; в них нередко встречается выражение «по вступлении моем к командованию войск Кавказскаго корпуса и Кубанской области».

Из этих слов и по некоторым другим сведениям, нужно заключить, что название Кавказская, линия получила после 1777 и почти вероятно, что в 1788, чему доказательством служит между прочим и название Кавказскаго пехотнаго полка.

С 1787 года на линии было четыре бригады, две в Кубанской части и две в Кавказском корпусе.

Кавказский мушкатерский полк состоял в четвертой бригаде, генерал-майора Левашова, и был расположен между Георгиевском и Екатериноградом, занимая караулы в этом последнем. Благодаря резервному своему положению, полк редко участвовал в поисках за Кубань. В нескольких походах, бывших в 1787 и 1788 г. он постоянно оставался на месте и только с 1788 года имя полка встречается в описании сражений с Батал-пашой и взятии крепости Анапы (в 1791 году.).

С 1793 года внимание русских обращается на Дагестан и Грузию.

Дербентский поход Петра Великого утвердил знакомство дагестанских ханов с могущественною северною державою. С тех пор сношения между ними не прекращались. Ласкаемые Россиею, одни из дагестанских ханов отдались вполне покровительству ея, – каков был шамхал Тарковский; другие же только под видом подданства пользовались некоторыми денежными возмездиями, – каковы были – Ших-Али-хан дербентский и Гусейн-хан бакинский.

В владениях последняго было несколько русских торговцев особенно при бакинском порте. Само собой понятно, что влияние Рускаго Императора на дагестанских ханов было самое поверхностное.

Только в крайних опасностях ханы обращались к русскому царю за помощью, выражая ему лишь на то время совершенную преданность. Это поведение их не могло быть не понято правительством императрицы, которое, тем не менее, всегда помогало ненадежным союзникам, утверждая тем свое влияние на их дела.

Со вступлением на персидский престол Ага-Магомет-хана, этого Аттилы конца ХѴIII столетия, дагестанские владетели были поставлены в крайнее положение. Им предстояло избрать или деспотическую власть новаго шаха или видеть свои владения в той же участи, которая постигла Тифлис в 1795 году.

Единственная надежда состояла в помощи русских и потому генерал граф Гудович, командовавший в то время Кавказскою линиею, получил приглашение помочь ханам в ожидаемой борьбе. Это было в начале 1795 г. Почти в одно время с ханами, просил помощи и Грузинский царь Ираклий II, находившийся с 1783 года под верховным покровительством России.

Не имея достаточно войск, чтобы вполне помочь союзникам, граф Гудович послал им маленькие отряды: один в Дагестан, а другой в Грузию. В последнем участвовал один баталион Кавказскаго мушкатерскаго полка, поэтому скажем об этом походе все, что могли почерпнуть из дел Георгиевскаго архива[6]. Вследствие просьбы Грузинскаго царя Ираклия II, граф Гудович, в сентябре 1795 года, приказал генерал-майору Савельеву, начальствовавшему войсками на левом фланге, снарядить отряд для немедленнаго отправления в Грузию. В состав этого отряда назначены: 2-й баталион Кавказскаго егерскаго корпуса, бывший под начальством секунд-майора князя Дмитрия Орбелиани и один баталион Кавказскаго мушкатерскаго полка, секунд-майора Сарокина. Баталионы эти, усиленные 550 казаками, в ноябре месяце выступили в поход по дороге к Владикавказу[7], под общим начальством