1935 № 9 - Журнал «Уральский следопыт»

Уральские суровые морозы и длинные зимы очень мешают золотопромышленности. Однако большевики и здесь преодолевают препятствия. Сезонность ликвидируется, золото начинают так же успешно добывать зимой, как и летом.

Многие из вас читали наверно Мамина-Сибиряка или Бондина о жизни прежних уральских старателей и приисковых рабочих.

Старательская масса находилась в цепких руках скупщиков и владельцев приисков. Обычный старатель был всегда гол, как сокол. Плоды его изнурительной работы попадали в карманы горной администрации, скупщиков, торговцев. Сплошная неграмотность, полное бесправие, отсутствие элементарного культурного обслуживания, – таков был удел дореволюционного старателя.

Он не жил, а только существовал. Единственным утешением была водка. Неудивительно, что на приисках в старое время в сильных размерах процветало пьянство. Кстати, это было выгодно для администрации, так как пьяного рабочего и старателя было легче надуть и обделать. А поезжайте сейчас на прииски. Возьмите Ис – это отдаленнейший прииск на Урале. Вы найдете здесь звуковое кино, хороший клуб, спортплощадку и другие культурные учреждения.

В глухой деревушке, где развито старательство, редко в каком доме не найдется патефона.

Дети старателей кончают средние и высшие школы, делаются инженерами, учителями и врачами.

Советский золотоискатель – полноправный работник нашей великой родины. Он живет полной жизнью, живет теми интересами, какими живет вся страна. Итало-абиссинский конфликт, киевские маневры, наши победы в воздухе – эти и другие вопросы находят свой отклик, пусть с известным опозданием, в далеких уголках, приисках и артелях золотопромышленного Урала. Изменилось само отношение к работе. Хищничество – эта альфа и омега золотого промысла при капитализме – теряет теперь свою почву. И дело не только в том, что против него ведется борьба административными мерами. Нет, главное не в этом.

Общее продвижение страны к социализму, проводимая воспитательная работа дают свои результаты. Старатель приучается видеть в разрабатываемых недрах социалистическую собственность, вырабатывается новое, сознательное отношение к золотодобыче.

Платина во многих отношениях напоминает золото, а в россыпях и залегает часто вместе с ним. Это тяжелый металл стального цвета и блеска. Давно прошло то время, когда платину называли презрительно „лягушачьим золотом", выбрасывали в реку, стреляли ею из ружья вместо дроби – благо, тяжелая, и золотили ее, чтобы сбывать за золото доверчивым людям. Давно платина стала цениться дороже золота. Она идет на лабораторные тигельки, нужна во многие приборы, где требуется тугоплавкость и кислотоупорность.

Для искусственных зубов нет материала лучше платины. Ну и в ювелирном деле ее много идет: для украшений, для оправы драгоценных камней.

Платиновые россыпи имеются там, где разрушались горы малокварцевых пород: дунитов, перидотитов и змеевиков. Есть платиновые россыпи по склонам Денежкина камня, в Кытлыме, по реке Ису, около Тагила и у Сысерти.

На прииске „Красный Урал" – туда-из Нижнего Тагила можно проехать по узкоколейке – платина найдена и в коренном залегании. Рассказывают, что первым открыл платину в породе старатель Ивановский. Он долго держал свое открытие в тайне и пользовался им один.

– Опять у Ивановских мак толкут, – говорили соседи, прислушиваясь к стуку в сарае.

А это он дробил в ступке платиновую породу. Ивановский в пьяном виде все же проболтался кому-то о своей находке. Рудную жилу опечатала полиция. И досталась она богачам Демидовым. Разорившийся старатель нанялся в демидовские рудники рабочим поднимать породу из шахты, дробить руду.

Был такой случай. Старатель дробил около шахты породу в мелкие куски, чтобы удобнее сыпать под колеса бегунов на паровой дробилке. Под себя подложил увесистый обломок – устанешь целый-то день на корточках! Работал нехотя, руда, видать, бедная. Тут дождь полил, старатель скрылся под навес. А после дождя к обломку первым подошел штейгер. Подошел, взглянул на обломок, да как схватит его и бегом в контору, сгибаясь от тяжести!

Дождь обмыл камень, и платина из него кругом выглянула такими большими серыми тараканами. А старатель на себе волосы рвал, – проворонил премию!

Это мне рассказывал уральский писатель Бондин.

„Красный Урал" лежит в зеленой котловине, как в миске с высокими краями. Горизонт кругом приподнят и зазубрен темным ельником. В центре котловины целый городок – правильные улицы, высокие дома с электрическим освещением, и клуб, и гостиница.

Население не старательское, а рабочее. Добыча платины – целая промышленность: имеется сложная обогатительная фабрика, механический цех, даже своя вагранка для литья чугуна. Но главную работу производят драги.

Драга – болотный корабль.

Даже обидно глядеть: построили громадину-судно, какому впору по морю плавать, а спустили в грязный прудок или болото, где ему и не повернуться. И качается на воде драга, шумит на всю округу, работает день и ночь челюстями-черпаками, залитая по ночам электрическим светом.

О размерах драги легче всего судить по цепи с черпаками, которыми она забирает платиноносный песок со дна. Каждый черпак весит сто десять пудов – это пустой, а захватывает он 1.3 1/2 кубе футов мокрого песку. Всех черпаков на цепи семьдесят шесть, значит, общий вес ненагруженной цепи больше 8000 пудов!

Черпаки непрерывно подают породу внутрь драги на промывочную машину – в роде исполинского вашгерда. Крупные камни отмываются в первом отделении, в вертящихся дырявых цилиндрах, и сразу направляются по ленте-транспортеру в отвал. Только мелкий песок проваливается в дырки и идет в тщательную промывку, потому что платина обычно попадается тоже мелкими крупинками [1]. Отмытый песок сыплется с транспортера сзади драги и за день образует целые горы.

[1 Обычно, но не всегда. И если в черпак попадет со дна прула платиновый самородок с лошадиную голову, – ему дорога тоже в отвал. Улавливаются самородки не больше 20 граммов весом. Тут надо бы что-то изобрести.]

Попадают в черпак каменные глыбы такой величины, что вся драга задрожит от натуги. Такая глыба может поломать судно. Сорвавшись с черпака, может порвать ленгу, а чаще всего просто сжечь электрический трансформатор от перенапряжения.

Командир драги – драгер – следит из своей стеклянной рубки за черпаками и, когда появляется из мутной воды глыба-великан, останавливает цепь, велит сбросить глыбу обратно. Так, час за часом, идет добыча золота и платины. Новые количества благородных металлов поступают в государственный кошелек, увеличивая наш валютный фонд.

ЗОЛОТОЙ ПЕТУШОК

Рассказ Бориса Долинова

Я поправил на плече ружье и перепрыгнул через ручей. Догорающий день уже стелил причудливые кружева теней на высокую густую траву. Сквозь зубчатые вершины молодых елок была видна белая из бересты крыша шалаша. Я пришел во-время – солнце было еще высоко. У маленького костра на корточках сидел дед и что-то рассматривал