Любимая, (не) моя - Диана Рымарь

– Нам необходимо забрать девушку, чтобы подтвердить…

Они явно хотят пройти во двор, но Виталик им не дает:

– Вы не имеете права без разрешения хозяев заходить на частную территорию.

– Еще как имеем…

– Может, и ордер есть? – слышу хищный рык Виталика.

В этот момент к дому подъезжает черный джип, очень похожий на машину Виталика.

Макс! Он ездит на такой.

Его брат тут же подключается к разговору. Только тон его совсем другой, шутливый:

– Прокопенко, привет. Ты ко мне какими судьбами?

Он его знает, что ли? А, ну да, он же совсем недавно уволился из полиции, бывший следователь, как мне рассказывал Виталик. Со связями.

Как же хорошо, что он так вовремя приехал.

Больше не слушаю, бегу в дом.

Мне хочется оказаться от полицейских как можно дальше.

Забегаю в гостиную, забираюсь на диван с ногами, прижимаю колени к груди.

Меня колотит от страха, мысли путаются.

Каким образом Шувалов подключил полицию? Я же не похищена, к тому же ничего плохого не совершала, чтобы меня могли арестовать и насильно усадить в машину. А уйти от мужа, простите, имею полное право. Это не преступление! Кому и сколько он дал на лапу, чтобы полицейские нагрянули к нам?

Через какое-то время в гостиной появляются Ребровы.

Они активно переговариваются, даже шутят.

Из их настроения делаю вывод – никто меня никуда не заберет.

Сегодня…

Опускаю ноги на пол, чувствую, как в горле растет ком.

– Виталя… – стону на выдохе.

Он поворачивается ко мне, видит, в каком я состоянии.

Тут же подходит, садится рядом.

– Шанна, милая, все хорошо, – говорит он спокойным голосом. – На понт брали, у них не было никаких поводов тебя забирать. Я бы никогда не позволил этому случиться, успокойся, пожалуйста.

Он обнимает меня, гладит по голове.

А я понимаю, что сейчас мы пережили лишь первую подачу со стороны Шувалова.

И если бы не Ребровы, я бы уже сидела в той машине и ехала к мужу. А там… Даже не хочу представлять, что бы он со мной сделал.

Глава 24. Вторая подача

Шанна

Я так нервничаю, что еле сдерживаю себя, чтобы не начали стучать зубы.

Все из-за новых гостей, нагрянувших к нам с проверкой.

Две злобные гарпии из органов опеки – рыжая и темноволосая.

Придраться у нас не к чему, но их это мало волнует.

Вот уже долгое время они распинаются передо мной и Виталиком, рисуя ужасающие картины.

– Вы что думаете, это шутки? Мы получили очень серьезный сигнал касательно Михаила Шувалова. Ребенок ежедневно по многу часов плачет навзрыд. Мы не можем игнорировать подобные сигналы. Учтите, органы опеки вправе отобрать ребенка, наша святая обязанность следить за тем, чтобы дети находились в надежных руках. Ваши руки совсем не надежные…

Слышу это и холодею.

– Так, стоп, – говорит Виталик.

Вот уж у кого талант в любой ситуации оставаться абсолютно спокойным.

Он достает телефон, включает видеозапись.

– Уберите камеру, – настаивает рыжая гарпия, поправляя ворот белой блузки.

– На каком основании? – вскидывает бровь Виталик. – Я имею право делать запись разговора и потом не премину представить ее в суде, если будет нужно. А теперь давайте пройдемся по вашим пунктам. На каком основании вы угрожаете матери тем, что можете отнять ребенка?

– Мы не угрожаем, а констатируем факты. К тому же только что озвучили очевидные причины, – вступает в разговор темноволосая гарпия.

– А давайте спросим у соседей, плачет Мишка или нет. Мне очевидно, что вас дезинформировали.

– Позвольте нам судить самим…

– Насколько мне известно, – чеканит Виталик, – основаниями для лишения родительских прав являются хронический алкоголизм или наркомания, жестокое обращение с детьми, злоупотребление родительскими правами. Что из этого вы видите здесь?

– Совершенно очевидно, что…

– Шанна, – он наводит на меня камеру. – Ты употребляла спиртное в последнее время?

– Нет, – мотаю головой. – А наркотики – вообще никогда. Могу сделать необходимые анализы, если нужно. К тому же я беременна…

– Заметьте, ни пьяной, ни обдолбанной она не выглядит, – говорит Виталик строго. – На учете не состоит. Далее посмотрите на ребенка.

С этими словами он направляет камеру на Мишку, который жмется к моей ноге.

– Мишка, тебя тут бьют, обижают?

Он качает головой и смотрит на Виталика удивленным взглядом.

– Совершенно очевидно, что с ребенком плохо обращаются, он даже не одет! – не сдается сотрудница опеки.

Мишка и вправду стоит в одних крошечных шортиках. Но надеть на него футболку дома – тот еще квест. Он тут же ее снимает и вообще предпочитает бегать в одних трусиках. Хорошо хоть, сейчас он в шортах.

– Так конец мая, жарко, – продолжает Виталик невозмутимым голосом.

– Вы посмотрите, какой он худенький, – с грозным видом заявляет темноволосая гарпия. – Видно, что болезненный…

Тут уже я не выдерживаю, начинаю защищать ребенка:

– У него вес – середина нормы. И он ничем не болен. У него только аллергия на грецкий орех. Уж конечно, я слежу, чтобы этого продукта в доме не было. Могу предоставить справку от педиатра, у которого мы наблюдаемся. Сын у меня даже привит по графику!

Во время моей тирады гарпии буравят меня язвительными взглядами.

– Мы все проверим, – тянут они в унисон.

– Обратите внимание, на ребенке ни одного синяка, – говорит Виталик, снова снимая Мишку крупным планом. – Дружок, покрутись перед камерой.

Мишка нехотя выступает вперед, поворачивается спиной и снова спешит спрятаться за мою ногу.

– Далее у вас были претензии к чистоте дома, – цедит Виталик.

И обводит камерой гостиную.

Говорит в динамик:

– Как видно на изображении, комната в чистоте и порядке, полы я сам утром мыл. Может, не идеально, но вполне приемлемо. Еще были вопросы к питанию, так? Пройдемте за мной.

Он ведет нас всех на кухню, снимает крупным планом стоящую на плите кастрюлю с недавно приготовленным мной супом. Потом открывает холодильник, достает контейнеры с сырниками, блинами. Снимает продукты, которые стоят рядком на полках: молоко, ряженку, яйца.

– В комнату к ребенку подниматься будем? – Он снова переводит камеру на сотрудниц опеки. – Чтобы вы убедились, что у него в наличии и сезонная одежда, и отдельное спальное место, и игрушки…

– Мы обязательно отметим в отчете ваше редкостное хамство, – говорит темноволосая гарпия.

Главное – не стыдно ей!

Наконец они уходят.

А я буквально валюсь в руки Виталика. От всех этих нервов у меня подкашиваются колени.

– Что ж он за гад такой, – стону горько. – Ничего не гнушается!

– Шувалов границ не видит, – пыхтит мне в ухо Виталик.

– А что если они сейчас только прощупывали почву? А потом вернутся вместе с полицейскими? Попытаются его забрать? Если у меня заберут Мишку, я умру…

Виталик в очередной раз за эти дни успокаивает меня, гладит, а потом обещает:

– Солнце, я тебе клянусь, что никто никого не заберет. Шувалов больше даже вякнуть ничего не посмеет. Верь мне.

Его голос звучит очень решительно.

Но я-то знаю возможности Шувалова.

Впрочем, мой Ребров тоже не простой мужчина.

Что он задумал? Выглядит уж очень уверенным.

Глава 25. Снайпер

Артем

Я очень собой доволен. Я мегасчастлив.

И дело не в прекрасном солнечном утре, и даже не в том, что я в кои-то веки отлично выспался, несмотря на то что подорвался в шесть утра.

Все потому, что я придумал, как прижать мою сучку-жену раз и навсегда…

Она у меня вякнуть больше не посмеет, обратно домой приползет на брюхе, как побитая собака. Шанна еще не знает, на что я способен на самом деле!

Сегодня у нее осмотр в женской консультации. И я придумал для нее сюрприз.

Ей там выдадут особые витамины. После этих витаминов она шустро скинет ублюдка, которого ей сделал сучий потрох Ребров. А без ребенка она ему по-любому на хрен не упала. Так что жена вернется ко мне как миленькая, поджав хвост.

Предвкушаю. Уже наслаждаюсь ее щенячьим взглядом и просьбами в духе: «Артем, можно мы с Мишей вернемся?»

Я разрешу ей, да. А потом отыграюсь на ней по полной.

Ну кто я, как не гений?

Шанна понятия